В 1921 году Варвара Григорьевна и Ольга Бессарабова поселились в Сергиевом Посаде в доме Голубцовых. Тогда там жили Флоренские, Мансуровы, Олсуфьевы, Челищевы, Истомины и др. Варвара Григорьевна преподавала в педагогическом техникуме, а Ольга там училась. Жизнь Ольги круто изменилась в 1927 году, когда она вышла замуж за историка, будущего академика Степана Борисовича Веселовского. Еще в 1917 году под его началом она работала в Московском земском архиве. В те дни Ольга ходила на работу по московским улицам, где видела сначала мартовские демонстрации счастливых и свободных граждан, а затем, в ноябрьские дни, когда город все больше погружался в хаос, на улицах появились совсем другие лица – неодухотворенные, мрачные, злые. Тогда она пришла к Веселовскому, в то время уже известному историку, с очень важным для нее вопросом: «Что же будет с Россией?» Ей надо было понять, как жить дальше, на что надеяться. Он ответил ей поразительно точным и абсолютно безнадежным прогнозом – его ответ Ольга записала в своем дневнике.

В 1927 году совершенно случайно они встретились на Театральной площади возле Большого театра. Степан Борисович предложил Ольге стать его женой, и она согласилась. С этого времени она полностью подчинила жизнь интересам семьи и делу своего мужа.

В.Г. Малахиева Мирович, которая не умела в одиночку справляться с бытовыми сложностями, нашла пристанище в доме актрисы Аллы Тарасовой. В годы юности в Киеве ее связывала дружба с гимназической подругой Нилочкой Чеботаревой – Леониллой Николаевной, потом Варвара Григорьевна стала близким другом всей ее семьи. Аллу Тарасову она воспитала и привела в театр. Привязанность к семье Тарасовых была у нее столь велика, что, получив долгожданную комнатушку в коммуналке, она отдала ее их родственнице, а сама жила в квартире Аллы за занавеской на кухне. Но часто ей было нестерпимо оставаться в благополучном тарасовском доме, где она могла услышать в свой адрес какое нибудь брезгливое слово. И тогда – в старом плаще, стоптанных ботинках – Варвара уходила бродить по Москве в поисках ночлега. Среди тех, кто любил ее и всегда старался накормить и обогреть, были Олечка Бессарабова и семья Добровых.

Семья Добровых, о которой подробно вспоминают Борис и Ольга Бессарабовы, была знаменита в московской литературной среде с конца XIX века. Род Велигорских, к которому принадлежали жена Ф.А. Доброва Елизавета Михайловна и ее сестры Екатерина и Александра, ведется по линии отца от древнего польского дворянского рода, а по линии матери, Ефросиньи Варфоломеевны (Бусеньки), – от Варфоломея Григорьевича Шевченко, троюродного брата Тараса Шевченко, чем он очень гордился.

У Ефросиньи Варфоломеевны было еще два сына – Петр и Павел, с ними юный Леонид Андреев вместе учился в орловской гимназии. Благодаря братьям он попал в дом Добровых, о котором писал редактору издателю B.C. Миролюбову: «…не будь на свете этих Добровых, я был бы или на Хитровке, или на том свете – а уж в литературу не попал бы ни в коем случае» .

Леонид Андреев стал ухаживать за юной Шурочкой Велигорской. Венчались они 9 февраля 1902 года в церкви Николы Явленного на Арбате. Первым родился в декабре их сын Вадим. Он тоже очень любил дом Филиппа Александровича Доброва, о котором спустя годы писал в мемуарах: «…дядя Филипп по всему складу своего характера был типичнейшим русским интеллигентом, – с гостями, засиживавшимися за полночь, со спорами о революции, Боге и человечестве. Душевная, даже задушевная доброта и нежность соединялись здесь с почти пуританской строгостью и выдержанностью. Огромный кабинет с книжными шкафами и мягкими диванами, с большим, бехштейновским роялем – Филипп Александрович был превосходным пианистом – меньше всего напоминал кабинет доктора.