Фантастикой он продолжал зачитываться. Благо, теперь ею были завалены все книжные магазины. Мировой опыт (просто так ведь никто не будет писать!) только подтверждал его интуитивную веру.

И все-таки он растерялся.

– Значит, вы оттуда? – спросил Пал Палыч, значительно показывая глазами вверх.

– Оттуда, – согласился я. А что мне скрывать?

Пал Палыч напряженно задумался.

– И как там все-таки? В космосе? – спросил он.

– По-разному, – рассказал я. – В космосе всегда все по-разному. Как везде, впрочем.

– Ага… – сказал Пал Палыч и задумался еще больше.

Волосатый лесник Трофим наблюдал за ним с интересом, шумно прихлебывая чай из блюдца. Мы опять пили душистый чай из самовара на еловых шишках. А еще было роскошное летнее утро, светило солнце, чирикали птахи, и редуктор причинно-следственных связей, уцелевшую запчасть от взорвавшегося суперзвездолета, мой коллега Алеша уже транспортировал в нужное место. Так что торопиться теперь было некуда.

– Наверно, вам нельзя ничего рассказывать? – осторожно спросил Пал Палыч.

– Почему? – удивился я.

– Так ведь узнает кто-нибудь, – не очень логично объяснил он.

– И что из того? Пусть знают. Все равно никто не поверит. Ты меня, Пал Палыч, извини за критику, но здесь у вас люди самим себе не верят, а уж друг другу – тем более.

Он опять надолго задумался.

– А звездолеты как летают? – спросил Пал Палыч.

– На фотонно-позитивной тяге, – не стал скрывать я. – С использованием субъективного фактора искривлений реальности, согласно третьей поправке к четвертому закону Геца. Впрочем, сейчас разрабатываются и новые принципы двигателей.

Нет, он не понял меня. И не смог бы понять. Впрочем, я и сам толком не понимал, как они, эти звездолеты, летают. В конце концов, я человек не технического склада ума.

– А как там, в космосе… Нет, не то… У меня к вам столько вопросов, – наконец резюмировал он.

– Спрашивай, – разрешил я, с удовольствием прихлебывая душистый чай. – Вот Трофим уже спрашивал.

– И что?

– А я ответил. Спрашивай, Пал Палыч, не стесняйся, чего там.

Трофим с хрустом раскусил сахар, запил его чаем и усмехнулся, встряхнув своей гривой. Но ничего не сказал.

Пал Палыч загорелся было глазами и открыл рот. Потом закрыл. Улыбнулся виновато.

– Так сразу и не сообразишь, – смущенно сказал он. – Не каждый же день…

– Не каждый, – сказал я. – Да ты не волнуйся, время у нас еще есть.

Но я ошибся.

Дверь скрипнула, и в комнате появился Алеша Попов, он же профессор Шварценберг из Южной Норвегии. Глазами он показал мне, что все в порядке, редуктор отправлен и опасности больше не представляет. Знакомить его с присутствующими было не надо.

– Чайку бы попить, Трофим, – весело сказал он.

Трофим не успел ответить. Дверь опять скрипнула.

– Руки вверх!

Мы оглянулись. Наша милая Анечка незаметно отошла в угол комнаты и теперь наставляла на нас большой вороненый пистолет. Пистолет она держала двумя руками, но, впрочем, довольно уверенно и твердо. Интересно, где она его прятала при такой обтягивающей одежде?

– Руки за голову, всем стоять, никому не двигаться! Отойти от стола!

Нет, ну кто бы мог подумать, что хрупкая девушка способна обладать таким командирским голосом. Впрочем, с точки зрения тактики она, по-моему, слегка перестаралась.