— Я только что видел Стерлинга Кейна. Могу только поблагодарить вас за столь глупое поведение. Даже действуй мы заодно, лучше бы не вышло.

Хильда не стала отвечать. Слова пролетали, не затрагивая её, не оставляя следа.

— Я пришел попрощаться, поскольку уже завтра вы предстанете перед судьей, вас неизбежно признают виновной, и мне больше не удастся увидеться с вами без свидетелей, а тогда наша беседа не будет представлять для меня ни малейшего интереса.

— О каком завещании говорилось в магнитофонной записи?

Корф рассмеялся.

— Я знал, что это станет для вас сюрпризом. Мое небольшое изобретение записано достаточно давно. Нужно же создать мотив для преступления? Как вам понравилась моя способность к перевоплощению?

— Я знала, что голос не Карла.

— Естественно. Любовь всегда делает людей особенно чувствительными. Но вы должны признать, что имитация достаточно удачна. А какой мастерский ход, когда я попытался выкрасть эту запись! Я видел, что за мной следят, и разыграть эту комедию труда на составило. Но все же весь план едва не сорвался — слишком ретивый полицейский так энергично набросился на меня, что едва не выбил магнитофон из рук в воду. К счастью, я это предвидел и вцепился в него мертвой хваткой.

— Как вы должны боготворить деньги, если вам в голову мог прийти такой план!

— Жизнь коротка, дорогая, потом остается только забвение, разложение и гниль. Нужно наслаждаться, пока она есть.

— Но не за чужой счет.

— А вам никогда не приходило в голову, что за чудовищное преступление — войны? Тысячи людей убиты, искалечены и брошены в тюрьму. И ради чего, я вас спрашиваю?

— Это не одно и то же.

— Конечно, нет. Уязвленное достоинство, свободу и чувство долга нельзя уничтожить за день. Продолжайте верить в справедливость — и умрете с чувством удовлетворенности, поскольку вы невинны.

— Поймите, я так молода… я не хочу умирать.

— А вы думаете, я хочу?

— Я умоляю вас! Я готова на все, только спасите меня!

— Успокойтесь, дорогая. Не надо впадать в слезливую сентиментальность.

— А тогда зачем вы пришли? Вы садист?

— Вовсе нет. Просто надо соблюсти условности, только и всего. Ведь в будущем наши встречи будут только при свидетелях. Если я не расскажу о нескольких деталях, представляющих для вас особый интерес, больше мне для этого случая не представится.

— Мне это не интересно.

— Ну, что вы! Эта апатия не может длиться вечно, и вы немного соберетесь с духом. В моих интересах поддерживать вашу веру в то, что для спасения нужно держаться правды, которая настолько нелепа, что непременно вызовет новые вопросы. А раз уж вы настолько глупы, что решили положиться на нее, вам придется придерживаться своей версии.

— Возможно, со Стерлингом Кейном я вела себя глупо, но мой адвокат сможет загнать вас в угол.

— Неужели не понятно, что у меня есть несколько железных свидетелей, которые обошлись мне в кругленькую сумму? Один из них подтвердит, что с 1946 года вы проживали в меблированных комнатах в Канне с некоей мадам Редо. Эта женщина, чью старость мне пришлось обеспечить, никогда не предаст меня. Вам будет очень трудно доказать появление моего объявления в гамбургской газете, поскольку я там не был уже много лет.

— Но издатели, на которых я работала…

— Они знакомы с фроляйн Майснер, а не с мисс Корф.