Обитатели форта, столпившиеся под его стенами, не упустили ничего из всей процедуры спуска Марии с палубы "Веры". Все это были люди, закаленные трудом и опасными изысканиями в неизведанной горной стране; может быть, многие годы они в поте лица трудились на своих плантациях, и новоприбывшие из Франции часто казались им чересчур утонченными со всеми своими пудрами и помадами. Своим поступком Мария восхитила и завоевала их сердца.

Она была слишком далеко от берега, чтобы услышать возгласы одобрения, раздавшиеся, когда она ступила в шлюпку. Хотя никто из зрителей не знал, кто она, и хотя они не могли видеть почти ничего, кроме ее юбок и пены белых кружев, лишь в воображении наслаждаясь зрелищем, которого удостоились находившиеся в шлюпке матросы, все они - и колонисты, и негры, и солдаты, приветствовали молодую незнакомку как женщину, полностью отвечающую требованиям тропиков.

Равномерными ударами весел матросы двигали шлюпку по прозрачной воде залива, в глубине которого кораллы образовывали замысловатые узоры разнообразных оттенков.

Мария не сводила глаз с форта. Вот, думала она, эта жалкая деревушка, где она будет вынуждена жить в окружении подозрительных авантюристов, приехавших на Острова в надежде сколотить состояние.

Почти все эти люди стояли сейчас перед ней. Там были и обладатели шляп с плюмажами, и колонисты, и рабы. Хотя до этого она видела негров всего один раз, в Дьеппе, на борту пришедшего из Африки судна, они совершенно не вызывали у нее любопытства, так как все ее мысли сосредоточились на дю Парке.

Официальный статус Сент-Андре позволял ожидать, что губернатор острова выйдет из форта поприветствовать его. Мартинику не только предупредили о прибытии главного интенданта, но даже сообщили название корабля, на борту которого он находился. Кроме того, "Вера" уже простояла некоторое время на якоре непосредственно в виду форта.

Однако Мария тщетно искала Жака среди встречающих на причале. Она пыталась представить себе, какую одежду он носит в этом тропическом климате, но ее память упрямо и настойчиво видела его в том пурпурном камзоле, который был на нем в вечер приезда в Дьепп, когда он остановился в трактире "Наветренные Острова".

Ее мечтания были внезапно прерваны сильным толчком, от которого ее швырнуло вперед, и она увидела, что люди выпрыгивают из шлюпки, чтобы вытащить ее на берег, так как вода все еще плескала в борта. Потом она почувствовала, как ее поднимают с сиденья. Какое-то мгновение она пыталась сопротивляться сильным рукам, державшим ее осторожно, но крепко. По запаху табака она сразу догадалась, что это были руки помощника капитана лейтенанта де Валенкура. Она улыбнулась ему, и офицер ответил ей улыбкой, выражавшей одновременно гордость и восхищение.

- На этот раз, - сказал он, - вам придется подчиниться, если вы не хотите шлепать по воде. Без дальнейших разговоров он понес ее на берег, по мере возможности растягивая эту процедуру; достигнув песчаного пляжа, он неохотно поставил ее на ноги. Мария не обратила внимания на толпу людей, окруживших их, чтобы посмотреть на отважную молодую женщину, самостоятельно спустившуюся по борту корабля. Она прощалась с молодым офицером, чье общество помогло ей скоротать так много долгих дней в море.

- Прощайте, господин лейтенант, - сказала она. - Хотела бы я знать, встретимся ли мы когда-нибудь снова?

Он снял свою кожаную шляпу и хотел поклониться в знак прощания, когда она протянула ему руку для поцелуя. Он поднес ее к своим губам. Но ее мысли уже унеслись прочь. Разве не стояла она на той же самой земле, что и дю Парке? "Быть может, - думала она, - стоит мне повернуться, и я увижу его у себя за спиной". В неожиданном восторге она закрыла глаза. Думая, что это он является причиной ее волнения, лейтенант вспыхнул от удовольствия. Наконец она отняла руку, которую тот был бы рад подержать подольше, и еще раз мягко сказала:

- Прощайте!

Молодой человек довольно неловко повернулся и пошел обратно к шлюпке.