Петрик присел на корточки. Потом лег на живот и принялся внимательно, как настоящий следопыт, изучать местность.

А в это время Опанас подглядывал в щелку забора и покатывался со смеху.

Нет, вы только взгляните, что он делает, этот соседский Петрик! Нет, вы только поглядите! Он ползает на коленках… Он валяется на животе… И прямо носом уткнулся в траву… Ох, ох, ох! Нюхает! Вот смехота! Вот комедия! Или он думает, песочная куча ушла под землю?

Петрик очень скоро услыхал этот громкий смех, который Опанас к тому же старался сделать как можно слышнее. И сразу все понял.

Ага! Так это вот кто постарался…

Ладно, он не доставит лишнего удовольствия этому паршивцу Паньке. Нет! Он даже виду не покажет, что его интересует какая-то там песочная куча. Он… он просто будет собирать вишни маме для киселя. Ого! Сколько их тут напа́дало! Можно набрать целую тюбетейку.

Опанас был разочарован. Значит, соседский Петрик вишни собирает? А он думал…

Но все-таки не мог же он не заметить пропавшей кучи? Еще как заметил… Просто представляется!

И хотя Петрик уходил домой с тюбетейкой, полной вишен, он думал только об одном — о мести. Теперь он покажет! Уж теперь он покажет!!.

Ох, с каким наслаждением он швырнул к соседям через забор дохлую ворону, найденную на помойке! Ворона шлепнулась возле играющих близнецов. Раздался такой вопль, что Петрик, зажав уши, умчался домой.

Но уже на следующий день ворона болталась на вишне перед окнами Петрика, а рядом висела бумажка с неуклюжими карандашными каракулями:

Даже мама была возмущена.

— Безобразие! — сказала она. — От этих мальчишек нет житья!..

Но Петрик, Петрик был счастлив. Он не остался в долгу!

Улучив подходящий момент, он заманил в сад Опанасова щенка Тяпку, сначала хорошенько его накормил, и пока этот толстый обжора с жадностью лакал вчерашний суп, Петрик ухитрился привязать к его коротенькому хвостику ворону, а затем выгнал щенка за калитку.

Несчастный Тяпа умчался с горестным визгом.

К вороньему же хвосту была прицеплена записка следующего содержания:

Казалось, конца не будет этой вражде. Казалось, никогда враги не протянут друг другу руку мира и не сядут рядышком потолковать, как хорошие друзья. Казалось, никогда не наступит такой день… никогда.

Глава вторая. Они первоклассники

— Петрик, — однажды озабоченно сказала мама, — ведь уже пятнадцатое августа…

— Да? — сказал Петрик и удивился. — Разве?

— Да, — сказала мама, — скоро первое сентября и начнутся занятия.

— Разве тебе не хочется, чтоб начались занятия? — сказал Петрик.

— Мне хочется. Я соскучилась по институту. Но у тебя… у тебя ведь тоже первого сентября начнутся занятия в школе, а бумаги твои еще не поданы…

Петрик побледнел.

— Мама, — сказал он дрожащим голосом, — что ты наделала? Теперь все пропало!

— Ничего не пропало. Завтра пойдем привьем оспу, а послезавтра я пойду в школу. Ведь без справки об оспе в школу все равно не примут…

Но Петрик и слушать не хотел ни о каком «завтра». Какие могут быть «завтра», если существует «сегодня», если можно совсем опоздать со школой!..

Нет. Петрик был не такой, чтобы откладывать что-нибудь на следующий день.

— Сегодня же пойдем привьем оспу, — сердито сказал он, — прямо сейчас же…

Нет. Сегодня мама не может.

— Как ты не понимаешь? — сказала она тоже сердито. — У меня есть дела.