|
Каролина опасалась, как бы новый приступ недуга не оказался роковым для больного, но дала себе слово, ежели маркиз поправится, быть настороже и неустанно заботиться о нем, не обращая внимания на его мрачность и холодность, которую теперь она объяснила его постоянным недомоганием. Герцог вернулся на рассвете. Доктора он дома не застал, нужно было ехать за ним в Эво, но прежде Гаэтан хотел взглянуть на брата. Белой полоской на горизонте занималась заря, когда герцог тихо поднимался по лестнице к маркизу. На сей раз Урбен и вправду спал так крепко, что не слышал его шагов, и Каролина поспешно вышла к нему, дабы тот не вскрикнул от неожиданности, застав ее в спальне брата. Герцог и в самом деле крайне изумился, когда Каролина появилась перед ним. Что тут произошло, он решительно не понимал. Первой его мыслью было, что маркиз утаил от него правду и что Каролина, зная о его любви и страданиях, пришла утешить Урбена. – Дружочек мой! – сказал герцог, взяв Каролину за руки. – Не тревожьтесь! Он мне во всем признался. Вы пришли к нему, добрая душа, и вы спасете его. И герцог с нежностью прижал ее руки к губам. – Но если вы знали, как ему плохо, – спросила слегка озадаченная Каролина, – зачем же оставили его ночью одного? А если вы рассчитывали на меня, тогда отчего не предупредили? – Что тут стряслось? – воскликнул герцог, видя, что они не понимают друг друга. Каролина коротко рассказала ему о происшедшем, и пока герцог провожал девушку через двор до лестницы Лиса, уже проснувшаяся госпожа д'Арглад внимательно следила за ними из окна. Она видела, как они перешептывались с таинственным и доверительным видом, затем остановились у двери, но даже там не прервали беседы. Герцог рассказывал мадемуазель де Сен Жене о том, как он пытался привести к маркизу врача, а Каролина отговаривала его от этого, уверяя, что предписанное маркизу лечение вполне надежно и что весьма опрометчиво прибегать к новым способам, если прежний уже не раз помогал больному. Герцог тут же пообещал последовать этому совету. Госпожа д'Арглад видела, как они обменялись рукопожатиями и как герцог, вернувшись назад, поднялся по лестнице Грифа. «Так! – подумала Леони. – С меня довольно. Теперь не надо мучить себя и бегать по росе; я могу спокойно выспаться. Ай да Каролина! – думала она засыпая. – Какая лгунья! Но я сразу раскусила ее. Так герцог и пощадит ее добродетель, дожидайся! Но теперь я все знаю, и если мне понадобятся услуги Каролины, она у меня в руках». А Каролина меж тем немедленно легла в постель с намерением сразу же уснуть и пораньше прийти к больному. В восемь часов утра она была уже на ногах и, поглядев на окно спальни Урбена, увидела герцога, который показывал знаками, что будет ждать ее внизу, в библиотеке. Каролина тотчас отправилась туда и узнала от Гаэтана, что маркиз чувствует себя превосходно. Он только что проснулся со словами: «Господи, какое чудо! После целой недели мук я впервые выспался. Все прошло, я дышу свободно и, по моему, совершенно здоров. Этим я обязан ей одной». – И это правда, дружочек, – добавил герцог, – вы спасли его, вам его и беречь, если вы хоть капельку нас жалеете. Поклявшись маркизу молчать, герцог держал слово, но думая, что ничего не сказал лишнего, случайно проговорился Каролине. Его слова поразили девушку. – Что вы такое говорите, сударь? – изумилась она. – Кто я такая и какое место занимаю в этом доме, чтобы иметь на маркиза такое влияние? От испуганного взгляда Каролины герцог даже оробел. – Полноте, что с вами? – спросил он, снова притворившись спокойным и веселым. – Что я такого сказал? Я имел в виду только одно: брата я обожаю, безмерно боюсь его потерять, и так как вы его выходили этой ночью, я разговариваю с вами как с сестрой. Видите ли, Урбен убивает себя работой, к моим советам едва прислушивается и даже запрещает сообщить матушке, что его опять мучает старая болезнь. |
