— Английский? — перейдя на язык туманного Альбиона, блондинка снова повернулась к пленницам, и взгляд ее прозрачно-голубых глаз посветлел. — Вы англичанки? — спросила она.

— Нет, мы из Марселя, — немного настороженно ответила Мишель.

— Франция? Но как вы здесь оказались?

— Chega de conversa! Melhor ir e mostrar-lhes o que e como!(Хватит болтать! Лучше пойди и покажи им, что и как!) — бесцеремонно оборвал ее Абеларду и обратился уже к девушкам: — Сегодня работа вам не быть… А

завтра приступать с утра… Моя жена вам все показать и объяснить, — после этого он,

скользнув безразличным взглядом по детям, которые со всех сторон облепили его жену, пошел в дом.

— Меня зовут Анна, — будто извиняясь за поведение своего мужа, мягко улыбнулась женщина. — А как ваши имена?

Девушки представились, после чего Анна попросила их следовать за собой. За домом оказалась небольшая пристройка, выглядевшая, скорее как навес, потому что имела всего две стены, одна из которых была смежная с домом. Вдоль самой длинной стены тянулся ряд гамаков, сбоку стояли большой, грубо сколоченный стол и по его бокам две скамейки.

— Вот здесь живут наши рабы, — сказала Анна, и снова в ее голосе послышалось извинение. — У нас их немного, всего десять человек… Хотя Абеларду считает себя великим фазендейро, — при этих словах она усмехнулась. — Но, как видите, фазендой наше поместье назвать трудно… Все что у нас есть — это старый дом, доставшийся от отца Абеларду, небольшая кофейная плантация, десять рабов, и трактир…

— Сеньора Анна, а откуда вы так хорошо знаете английский? — решила полюбопытствовать Софи.

— Я сама родом из Филадельфии.

— Но как вы оказались в Бразилии?

— Это долгая история, — грустно улыбнулась Анна, — лучше объясните, каким лихом вас занесло в Бразилию, и кто сделал вас рабами?

— Это тоже долгая история, — также печально улыбнувшись, в унисон ответили девушки.

— Я надеюсь ее когда-нибудь услышать…

— Конечно, — вздохнула Мишель, а Софи устало кивнула.

— Mamãe, mamãe! Seu pai está chamando!(Мама, мама! Тебя отец зовет!) — в эту минуту подбежал тот самый мальчик, с которым они уже виделись.

— Lucas, lhes digo que eu vou. Cinco minutos…(Лукас, передай, что я уже иду. Пять минут…), — потрепала его по непослушным волосам Анна. — Это мой старший сын Лукас, — представила она его девушкам. — А это моя доченька Жизинья, — девочка выглянула из-за ее юбки и улыбнулась, — и малыш Фико…

Губ Мишель коснулась легкая улыбка, а Софи, умилившись, погладила Фико по пухленькой щечке. Малыш довольно что-то залепетал и потянул к ней свои ручонки.

— Ладно, сеньориты, — Анна посерьезнела, — теперь должна вам все-таки осветить распорядок дня: подъем на рассвете, после завтрака — сбор кофе на плантации, в полдень — обед, далее — вновь работа на плантации, ближе к закату — ужин и свободное время, если останутся силы на что-нибудь еще… Хочу вас предупредить: будьте осторожны и послушны — Абеларду может быть очень жестоким со своими рабами… Да и не только с ними, — при этом она быстро отвела глаза в сторону. — К сожалению, если что, я не смогу вас защитить… А теперь я вынуждена идти… Если голодны, можете подойти на кухню…Я скажу Далиле, чтобы она вас покормила… Далила — это наша рабыня-кухарка… А к ужину я подойду и познакомлю вас с другими… рабами…, - было заметно, что Анна всегда с трудом произносила это слово, будто стесняясь его.