|
– Порвем же, – неуверенно улыбается Хал. – Этот трос выдерживает нагрузку в несколько тонн. Не порвете. Тяните! И Ник, сам ухватившись за крапчатый шнур, наматывает его на кулак, упирается ногами в землю, выгибается… – Ну, давайте! Эн и Хал присоединяются к нему. Слышится скрип, шнур елозит по грязному бетону. – Сильнее! – хрипит Ник. – Нужно максимально вытянуть его. – Зачем? – не понимает Хал. – Чтобы тетива не растягивалась потом. И-эх! Взяли! Еще – взяли! Ветви для луков, толстые, длинные – под два метра – и чуть изогнутые, лежат в сторонке. Их Ник вырубил в зарослях клена. Когда с вытяжкой шнура покончено, он берет одну из ветвей, упирает одним концом в землю, наваливается, пробуя согнуть. – Нормально. Будет простой дугообразный лук, типа английского длинного, только ассиметричный. Нагрузка натяжения в двенадцать килограммов – а больше нам и не надо. Хал, бери топор, плющи гвозди, отрубай шляпки. Эн, вот тебе нож – пошли, будем срезки для стрел делать. И давайте, ребята, поторопимся – скоро вечер. Хал, хмыкнув, садится, вытаскивает из промасленного бумажного свертка гвоздь-пятидесятку, кладет на бетонный бордюр, предварительно очищенный от грязи, ловко перекидывает в руке топор обухом вниз и с оттяжкой наносит первый удар… Под звонкое тюканье Ник и Эн спускаются в небольшой овражек, сплошь заросший молодыми ивами. – Нож держи заточенной стороной от себя. Ветки срезай наискосок, выбирай более-менее прямые, толщиной в палец, и чтобы не меньше метра длиной, – объясняет Ник девушке. – Всё, давай. Ты тут, а я вон там, в сторонке. Нам надо не меньше сотни стрел. – А ты где этому научился-то? – сдунув набок челку, интересуется Эн. – У нас на ролевках луки не так делают… – Это потому, что на ролевках вы ерундой маетесь, – сварливо говорит Ник. – Чего это ерундой-то? – мгновенно вспыхивает Эн. – Потому что глупости все это – эльфы, гномы, плащи, мечи… Бегство от действительности. – Если действительность такая, что от нее сбежать хочется, мы что, виноваты? Эн вздыхает, берет нож, примеривается и бьет по упругому ивовому отростку с зеленовато-желтой корой. – Эй, ну ты чего? – восклицает вернувшийся Ник. – Я же сказал – в палец толщиной. Из этой ветки не стрела, а в лучшем случае розга для порки получится. – Но она как раз в палец и есть, – оправдывается Эн и демонстрирует свой розовый указательный пальчик с обкусанным ногтем. – В мой палец! – Ник сует ей под нос руку, вертит перед носом. – Поняла? – А что ты орешь? – не выдерживает девушка. – Объяснил бы сначала толком! Тоже мне, мастер… Эксо-эксо, Кэнди. – Ну всё, всё, работай, – сразу уступает и Ник уходит в заросли. Часа полтора все заняты делом. Хал плющит гвозди, напевая себе под нос куплет из песни, услышанной от Филатова: Упали в сон победители и выставили дозоры.Но спать и дозорным хочется, а прочее – трын-трава!И тогда в покоренный город вступаем мы – мародеры,И мы диктуем условия, и мы предъявляем права!Ник и Эн приносят охапки заготовок для стрел, сваливают на траву. – У меня мозоль на руке от ножа, – жалуется девушка. – Больно. – Терпи, – усмехается Хал, откидывает очередной расплющенный гвоздь в кучку таких же, кладет на бордюр следующий, придерживает, взмахивает топором – удар! – и тут же орет диким голосом, тряся ушибленным пальцем: – Ёкарный… Блин… Мать… Грести-скрести! – Ой, дай посмотрю, – бросается к нему Эн. – Да ничего, ничего, – сразу успокаивается и начинает по-пацански важничать Хал. |
