11 января. Гитлер принял решение: предпринять наступление на Сухиничи. Указание Гитлера: прежде всего удерживать Сухиничи…

15 января. В районе мешка под Сухиничами противник усиливается, главный удар он наносит в северном направлении…

16 января. Противник развивает наступление через бреши в районе Сухиничей…

24 января. Южней Сухиничей обстановка напряжена в связи с наступлением противника… И радость: зато мы наносим удар в северном направлении и освободили Сухиничи…

28 января. Обнаружились разногласия по вопросу о том, удерживать или оставить Сухиничи. Фюрер требует удержания этого пункта… Выясняется, что действительно Сухиничи хотели снова сдать. Отдал контрприказ, надеюсь, не поздно».

Такое внимание немецкого высшего командования вызвала обстановка у городка Калужской области.

— Ясно одно: 10-я армия не сможет снова овладеть Сухиничами, — сказал Жуков, не отводя взгляда от распластанной перед ним карты. — А Верховный требует к 1 февраля город взять. Что предлагаете? — Соколовский и Булганин замялись. — Тогда я скажу…

Со свойственной ему краткостью и уверенностью Жуков стал излагать план. Поясняя сказанное, рука с карандашом чертила на карте решительные стрелы, предвосхищая маневр войск.

Искушенный в военном искусстве, генерал Соколовский слушал начальника, не смея его прервать. Булганин привычно склонил голову, скрывая свою некомпетентность за каменно-непроницаемым лицом.

— Ну что? Принимается ли решение? — наконец спросил Жуков, бросая на карту карандаш.

— Я — за, — ответил начальник штаба.

— Полагаю, что предложение целесообразно, — процедил член военного совета.

— А коли так, то не будем терять времени. Василий Данилович, срочно к аппарату командарма-16…

Вскоре дежурный по связи доложил, что командующий 16-й армии у аппарата.

— Генерал Рокоссовский, в соответствии с приказом Ставки вам предстоит возглавить операцию по взятию Сухиничей. Приезжайте ко мне, введу в курс дела.

— Понятно. Каким я располагаю временем?

— Ставка требует к решению задачи приступить немедленно. К первому февраля я обязан доложить Верховному об исполнении. — Стукнув пальцем по трубке, Жуков спросил: — Генерал Рокоссовский, вы слышите меня? Поняли, что я сказал?

— Слышу. Но для выполнения приказа я не располагаю необходимым. Для передислокации армии в район предстоящей операции нужен транспорт, его у меня нет. Потребуется не менее двухсот грузовиков и еще с десяток железнодорожных эшелонов.

— Стой! Стой! Никаких эшелонов! Понял? Выезжаешь на место через Москву только со своим штабом и связью. Только! Трех автобусов тебе хватит. Да два броневичка возьмешь для охраны. В твое полное распоряжение поступают все соединения, командование и штаб 10-й армии. На плечи этой армии и ляжет вся тяжесть проведения операции, она действует недавно и еще не растеряла всех своих резервов.

— Но для решения поставленной задачи выделенных сил явно недостаточно, необходимо их усиление…

— Справишься и так! — отрубил Жуков. Но прибавил: — Смогу помочь только артиллерией резерва Главного командования. Главная твоя задача — Сухиничи. Город вернуть! Выезжай сегодня!

Штабную колонну прямиком к Калуге повел начальник штаба армии генерал Малинин, а командарм и член военного совета дивизионный комиссар Лобачев поспешили в штаб фронта, в Перхушково. Их встретил генерал Соколовский.

— Вот карта, изучайте обстановку. Сейчас должен подъехать и Георгий Константинович.

Вскоре он появился.

— Ну что, Костя, изучил обстановку?

— Где участок армии? Какой состав?

— Участок протяженностью в шестьдесят километров против Сухиничей.