После войны его, командующего войсками Приволжского военного округа, избрали депутатом Верховного Совета СССР. И тогда он узнал об истинном положении народа. В разговоре со своим помощником он со свойственной ему прямотой сказал: «Тех, кто довел крестьянство до такого нищенского положения, надо судить! И как только народ терпит!» А потом Сталину направили справку о записанном разговоре генерала с женой. Не знали они об установленном на квартире подслушивающем устройстве. «Я сейчас говорю, у меня такие убеждения, что если сегодня снимут колхозы, завтра будет порядок, будет рынок, будет все…» Генерала Гордова судили в августе 1950 года и на второй день после суда расстреляли…

Доложив о вступлении в командование войсками фронта, Константин Константинович обратился к находящимся при нем Маленкову и Жукову:

— А теперь прошу предоставить мне возможность самому командовать войсками фронта.

Подобные просьбы Жукову, заместителю Верховного Главнокомандующего, еще не приходилось выслушивать. Он хотел было резко отреагировать по своей привычке, но сдержался.

— Хочешь сказать, что нам здесь делать нечего? Хорошо. Мы сегодня же улетим. Командуй!

И оба покинули командный пункт.

Уже с первых дней новому командующему стала ясна обоснованность выводов Гордова. Тот утверждал, что рассчитывать на успех можно лишь тогда, когда наступательная операция тщательно подготовлена и обеспечена необходимыми средствами, конечно, в возможных пределах. Предпринятое новым командующим наступление с целью ликвидации прорвавшегося к Волге противника не увенчалось успехом.

«Принимавшие в нем участие войска понесли большие потери и вынуждены были перейти к обороне, — писал Рокоссовский. — Причина неудачи усматривалась в недостаточном количестве артиллерии и минометов, низкой обеспеченности боеприпасами, а самое основное — в плохой организации наступления.

Нажим сверху, не дававший возможности в указываемые сроки организовать боевые действия войск, приводил к спешке, неувязкам и неорганизованному вводу частей и соединений в бой. Погрешны в том были Ставка, Генеральный штаб и заместители Верховного Главнокомандующего, ну и неизбежно вынужденные «попадать им в тон» командующие фронтами и армиями».

Упоминая заместителей Верховного, автор рукописи имел в виду Жукова и Василевского. Последний являлся одновременно начальником Генерального штаба. В ответственные периоды военных действий начальник Генерального штаба обязан быть в штабе, а не в войсках. Нахождение в войсках вынуждает его отстаивать интересы того или иного фронта, а порой и армии, допуская при этом ошибки и промахи в решении главной задачи.

Имея возможность наблюдать в штабе соседнего Юго-Западного фронта за деятельностью Василевского и Ватутина, Рокоссовский позже напишет:

«Создавалось впечатление, что в роли командующего фронтом находится Василевский, который решал ряд серьезных вопросов, связанных с предстоящими действиями войск этого фронта, часто не советуясь с командующим. Ватутин же фактически выполнял роль даже не начальника штаба… Все те вопросы, которые я намеревался обсудить с Ватутиным, пришлось обговаривать с Василевским…»

Свою деятельность новый командующий начал с ознакомления с подчиненными войсками и их командирами. Вот как описывал первую встречу начальник штаба 21-й армии полковник Иванов:

«Дверь нашего штабного блиндажа широко распахнулась, и в помещение, ловко пригнувшись под притолокой, вошел генерал-лейтенант высокого роста, моложавый, по-юношески стройный, чисто выбритый, с двумя орденами Ленина и тремя Красного Знамени на левой стороне груди и золотистой ленточкой — знаком тяжелого ранения — на правой.

… Он с неподдельным дружелюбием поздоровался. Его довольно узкая с длинными, как у музыканта, пальцами ладонь полностью охватила мою руку.