В Приволжском военном округе Шапошникову не пришлось работать. Во второй половине мая его назначили на должность помощника начальника отдела Оперативного управления Высшего Военного Совета Республики (ВВСР), находящегося в Москве. Это учреждение было создано в марте 1918 года с целью формирования кадровой Красной Армии и организации обороны молодого Советского государства.

ВВСР явился, в сущности, возрожденной Ставкой Верховного главнокомандующего. В него входили: военный руководитель, его помощник, генерал-квартирмейстер с помощниками по оперативной части, разведке и др. Шапошников не случайно оказался на ответственном посту фактически без проверки, испытательного срока. Дело в том, что в руководстве ВВСР находились люди, знавшие его лично.

Военным руководителем был генерал-лейтенант Генштаба (царской армии) Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич. Он первым из крупных военачальников перешел на сторону Советской власти. Ничего удивительного: его младший брат Владимир в молодости стал марксистом, организатором подпольной печати, активно работал в Российской социал-демократической рабочей партии, примкнул к большевикам, был соратником Ленина и управляющим делами Совета Народных Комиссаров. Михаил Дмитриевич преподавал в Академии Генштаба, когда там учился Шапошников и одно время был у него руководителем группы.

Сокурсник Бориса Михайловича — Николай Александрович Сулейман, генерал-майор старой армии — занимал в ВВСР пост начальника Оперативного управления. Это он «степенный армеец», по характеристике Шапошникова, своим отличным докладом в академии посрамил другого выступающего — барона Врангеля.

В 1915 году, когда Борис Михайлович несколько месяцев служил в штабе Северо-Западного фронта штаб-офицером при управлении генерал-квартирмейстера, его начальником был Бонч-Бруевич. Сулейман тогда состоял при начальнике снабжения в том же штабе.

Помощником М.Д. Бонч-Бруевича на правах начальника штаба был Сергей Георгиевич Лукирский, бывший генерал-майор. С ним Шапошников был знаком с довоенного времени: тогда полковник

132

Лукирский возглавлял разведывательное отделение в штабе Варшавского округа.

Так уж получилось, что в руководстве Красной Армии очень быстро сформировалась группа высококвалифицированных опытных военных специалистов, готовых служить не за страх, а за совесть и более или менее хорошо знавших друг друга.

Несмотря на старания внутренней и внешней контрреволюции, в конце 1917-го и начале 1918 года никак не удавалось развязать крупномасштабную Гражданскую войну. Проходили только отдельные вооруженные выступления белогвардейцев. Советская власть укреплялась, боролась с хаосом в стране, наводила порядок. Она не собиралась упразднять государственную структуру и, как известно, приступила к созданию регулярной Красной Армии под руководством профессиональных военных.

И тут свою весомую лепту в разжигании кровавой междоусобицы внес Лев Троцкий, которого недаром называли «демоном революции». Конечно же, он был не одинок. Многие экстремисты из левых партий, в том числе марксисты, грезили о мировой пролетарской революции, вдохновленные ее победой в России, а также поддержкой трудящихся Запада.

Весной 1918 года едва ли не единственной пороховой бочкой, способной взорвать ситуацию и начать всеобщую смуту, был Чехословацкий корпус. Сформированный еще в царское время из австро-венгерских пленных чехов и словаков, желавших бороться за независимость своей родины, этот корпус после заключения Брестского мира погрузился в эшелоны и двинулся к Владивостоку, чтобы оттуда отправиться в Западную Европу и принять участие в военных действиях на стороне Антанты.

Полностью разоружиться этот корпус не пожелал. Совнарком пошел на уступки и передал через И.В. Сталина: «Чехословаки продвигаются не как боевая единица, а как группа свободных граждан, везущая с собой известное количество оружия для защиты от покушений со стороны контрреволюционеров».