— Неужели разница настолько серьёзная?

— Настолько! И как я понял, у них здесь что-то произошло, где-то в середине семидесятых. Что они не просто упустили лидерство, но стали просто тупо и полностью копировать американские схемы. А раз повторяли, то отставание всё больше увеличивалось… В среднем отставание было около 5–6 лет. Я не разбирался подробно, как ты понимаешь…

— Запиши Эля! — улыбнулся Михаил, — разобраться в этом подробно.

— Уже записано! — улыбнулась в ответ Эля, — особенно про середину семидесятых… Правда, попутное соображение: ЭТО произошло не в середине семидесятых, а раньше. По динамике систем выходит, что это нечто произошло до 70-го года. К середине семидесятых это только проявилось.

— Существенная поправка.

— В общем, согласен, — подтвердил Юрий и снова углубился в свою работу.

— Очень интересно получается! — воскликнул потирая руки Михаил.

— Думаешь, здесь точка бифуркации? — спросила Эля.

— Нет, не думаю. Но в чём уверен, так это в том, что прямо сейчас мы очень серьёзно можем приблизиться к разгадке.

— Давайте так, — обратился Михаил к Борису Ефимычу, — я вам рассказываю как У НАС шло освоение космоса. Так же называю даты основных событий, а вы, попутно, называете свои даты. Мы их совместно сравниваем, и делаем выводы.

— Согласен. Очень разумно.

— Итак… — Михаил откинулся на спинку плетёного кресла, в котором сидел, и повертев в руках авторучку аккуратно поделил лист на своём рабочем планшете, лежащем у него на коленях, пополам, — начинать, так с самого начала — с первого спутника.

— Я буду рассказывать не только основные даты и факты, — поправился Михаил, — но и причин, которые побудили народ и руководство страны поступать именно так.

— Кажется, разгадка кроется ещё и в мотивах поведения руководства страны, — задумчиво добавил он.

Немного помолчав, он начал рассказ.

— Как известно, к 1955 году США нарисовали аж третий план ядерного уничтожения населения СССР. Для их бомбардировщиков цели на нашей территории были все достижимы, так как они окружили нас своими базами. Их же территория, для нашего ответного удара была недостижима. Поэтому ещё в конце сороковых было принято решение усиленными темпами развивать ракетную технику.

— На сколько я знаю, у нас было также, — подтвердил Борис Ефимович.

— К 55-му у нас уже были ракеты средней дальности и на подходе была Р-7. Межконтинентальная.

Её только-только начали испытывать. И вот тут, группа наших ведущих конструкторов решила сходить в ЦК. К Сталину. Со вполне конкретным предложением использования «семёрки» для запуска Первого Спутника.

Как ни странно, но Сталин очень хорошо помнил предложение Тихонравова, которое он представил ему в 47-м. О применении ракеты Р-1 для запуска пилотируемого корабля на высоту 200 километров.

По тому проекту предполагался лишь вертикальный старт на высоту 200 км и последующая посадка кабины с космонавтами в районе старта.

Тогда, Сталин им эту идею «зарубил», сказав что «этот рекорд ради рекорда — пустая трата денег, в то время как пол страны в руинах.