Изменить размер шрифта - +
Он считает также, что — поскольку на Марсе таких красителей не производят — виновника следует искать среди тех, кто садился на корабль на Земле, — покосившись на меня, Герди улыбнулась. — Так что ты, Подди, вне подозрений. В отличие от меня.

— Подозревать тебя? Что за ерунда?

Ага! Если я вне подозрений, то братец — и подавно!

— Конечно, ерунда. Даже будь у меня красители, я бы в жизни не додумалась. Зато у меня была возможность запастись ими и не было причин любить этих дамочек.

— Да я от тебя слова против них не слышала!

— Верно. Зато все слышали от них несколько тысяч слов обо мне. Так что я — одна из основных подозреваемых, Подди. Но ты не волнуйся, я этого не делала, и никто не докажет, что я виновата, — она хмыкнула. — Надеюсь, того, кто это сделал, никогда не найдут.

У меня чуть не вырвалось, что я тоже на это надеюсь. Кому, как не мне, знать, кто способен выделить из пленок красители безо всяких лабораторий…

Я быстренько припомнила, что такого было в комнате у Кларка. Нет, ничего похожего на красители я не видела — даже пленок.

Каковой факт отнюдь не доказывает его невиновности. Надеюсь, он не оставил отпечатков пальцев?

 

Наконец в «пеленальную» подошли еще две стюардессы, мы покормили малышей, потом я и Герди кое-как помылись, наскоро перекусили, я отправилась на свое место и, к немалому своему удивлению, заснула.

Проспала, должно быть, часа три-четыре, потому что пропустила, как у миссис Дирксон родился ребенок. Она эмигрировала с Земли на Венеру, и роды должны были быть после перелета, но, надо думать, всяческие треволнения ускорили события. В общем, как только она начала стонать, ее перенесли в крохотный изолятор, а д-р Торланд только глянул на нее и приказал нести в рубку — в убежище просто не было места.

И малыш появился на свет прямо между ящиком для карт и компьютером. Д-р Торланд и капитан Дарлинг стали крестными отцами, старшая стюардесса — крестной матерью, а окрестили девочку Радиантой. Так себе каламбурчик, хотя и к месту.

Тут же, в рубке, для Радианты соорудили инкубатор, а миссис Дирксон отнесли в лазарет и дали снотворного. Я к этому времени уже проснулась и была в курсе событий.

Капитан, вероятно, сейчас в добром расположении духа, и этим следует воспользоваться. Пробравшись к рубке, я заглянула в дверь:

— Можно, я на маленькую посмотрю?

Капитан, кажется, рассердился, но потом слегка улыбнулся и сказал:

— Ладно, Подди; посмотри и ступай на место.

Так я и сделала. Радианта весила около килограмма и выглядела так, что страшно было ее спасать, но д-р Торланд сказал, это со временем исправится и Радианта станет симпатичной, здоровенькой девочкой — еще лучше, чем я. Он, без сомнения, свое дело знает, но пока что ей до меня — как до Шанхая пешком. Пока что она того же цвета, что и лицо миссис Ройер, и вся в морщинах.

Но это, конечно, скоро пройдет. Она — точь-в-точь как на одной из последних картинок в очень милой книжке «Таинство жизни», и более ранние картинки выглядят гораздо хуже. Наверное, это хорошо, что ребеночка не видно, пока он не готов к выходу в свет, иначе человечество давно бы вымерло, потеряв желание размножаться.

И вообще, наверное, откладывать яйца все же удобнее. Человек, надо сознаться, сконструирован не самым лучшим образом — особенно мы, женщины.

 

Я отправилась вниз — может, понадоблюсь малышам постарше. Оказалось, в данный момент я им не нужна: их уже успели еще раз покормить, и стюардесса с какой-то незнакомой молодой дамой объявили, что заступили на дежурство буквально только что. Все-таки, прежде чем отправиться в свою ячейку, я еще поторчала там немного; а через некоторое время попыталась помочь: протиснулась за спины работавших и проверяла младенцев, чтобы разобраться, кого надо подавать на стол, как только освободится место.

Быстрый переход