|
Они зовут к низменному удовольствию, ограниченному, как могила, оно быстро приедается, и за ним ждет лишь могила. А глаза святой зовут к тайне, к невообразимому чуду, к жизни вечной. Он увидел в них ее душу и свою душу тоже. -- Одно плохо в этой программе,-- вслух сказал он.-- свиданье у меня. В глазах девушки вспыхнуло разочарование. -- Не иначе, больного друга надо навестить,-- съехидничала она. -- Нет, настоящее свиданье, как полагается..-- Мартин запнулся.-- С девушкой. -- Не врешь, нет? -- серьезно спросила она. Он посмотрел ей прямо в глаза: -- Нет, верно говорю. А чего б нам в другой раз не встретиться? Ты так и не сказала, как тебя звать. И живешь где? -- Лиззи,-- ответила она, смягчаясь, сжала его локоть, на минуту прильнула к нему.-- Лиззи Конноли. Живу на углу Пятой и Maркет-стрит. Он еще немного поболтал с ними и распрощался. И домой пошел не сразу; стоя под деревом, где обычно нес свою вахту, он смотрел на окно и шептал: "У меня свиданье с тобой, Руфь. Только с тобой". Глава 7 С того вечера, когда он впервые увидел Руфь, он целую неделю просидел над книгами, а пойти к ней все не решался... Не раз бывало -- наберется храбрости и уже готов пойти, но опять одолеют сомнения и решимость тает. Он не знал, в какой час полагается зайти, спросить об этом было не у кого, и он боялся безнадежно оплошать. От прежних приятелей и прежних привычек он отошел, новых приятелей не завел, только и оставалось что читать, и он посвящал чтению столько часов, что не выдержал бы и десяток пар обычных глаз. Но у него зрение было превосходное, да и вообще превосходное, редкостное здоровье. К тому же ум у него был вовсе нетронутым. Всю жизнь оставался нетронутым, не ведающим отвлеченных мыслей, какие может зародить книга, он был точно добрая почва,-- и вполне созрел для посева. Его не изнуряли ученьем, и он так жадно вгрызался н книжную премудрость, что не оторвешь. К концу недели Мартину казалось, прошли столетия,-- так далеко позади осталась прежняя жизнь, прежние взгляды. Но ему отчаянно не хватало подготовки. Он пытался читать книги, которые требовали многолетнего, специального образования. Сегодня он берется за книгу по древней философии, а назавтра -- по сверхсовременной, и от столкновения противоречивых идей голова идет кругом. Так же вышло и с экономистами. В библиотеке он увидел на одной полке Карла Маркса, Рикардо, Адама Смита и Милля, и малопонятные умозаключения одного не помогали убедиться, что идеи другого устарели. Он был сбит с толку, но все равно жаждал понять. Его заинтересовали сразу экономика, промышленность и политика. Проходя через Муниципальный парк, он заметил небольшую толпу, а посредине -- человек шесть, они раскраснелись, громко, с жаром о чем-то спорили. |
