На следующий день Фаниан Лабби широким взмахом своей толстой руки указал на внушительную груду картонных коробок:

— Вот ваш заказ, мистер Уолл. Целый набор прекрасного оборудования. Теперь вы можете развлекаться со своими призмами и калейдоскопами как вашей душе угодно.

— Спасибо, мистер Лабби. Я очень доволен.

Джерсен перетащил ящики в студию и с помощью Лабби распаковал их.

— Я горю желанием увидеть вашу работу, — заявил Лабби. — Учиться никогда не поздно, а я никогда не слышал о таком виде творчества, которым вы занимаетесь.

— Это очень детализированный процесс, — ответил Джерсен. — Некоторые даже находят его скучным, но я обожаю медленную скрупулезную работу. Первым делом, я полагаю, надо устроить затемнение комнаты.

С помощью Лабби, который держал лестницу, Джерсен задрапировал черной тканью стеклянный потолок и дверь. Потом прибил на дверь табличку:

Фотокомната. Без стука не входить.

— Теперь можно приступить к работе. Пожалуй, я начну с простых итераций в розовом и зеленом.

Под пристальным взглядом Лабби Джерсен сфотографировал булавку, увеличил снимок в десять раз и отпечатал тридцать зеленых копий и тридцать розовых.

— А что теперь? — поинтересовался Лабби.

— Теперь мы подходим к довольно монотонной части работы. Каждую из этих булавок нужно аккуратно вырезать из фона. Затем с помощью булавок и булавочных дыр я организую реитерацию. Если хотите, можете заняться вырезанием, пока я подбираю нужный краситель.

Лабби с сомнением посмотрел на гору снимков.

— И все это нужно вырезать?

— Да, и очень тщательно.

Лабби без всякого энтузиазма принялся за работу. Джерсен внимательно наблюдал за ним, давал советы, напоминал о необходимости соблюдать аккуратность. Затем, взяв у Лабби калькулятор, он нашел квадратные корни из первых одиннадцати простых чисел. Результаты были в диапазоне от 1 до 4,79. Лабби тем временем уже вырезал три булавки, сделав одну небольшую ошибку. Джерсен укоризненно вздохнул. Лабби отложил ножницы:

— Это очень интересно, но мне нужно заняться другими делами.

Как только он ушел, Джерсен сравнил десятитысячный банкнот с розовыми и зелеными булавками, ввел соответствующую коррекцию и отпечатал еще кучу снимков, затем выглянул в большую мастерскую. Лабби был занят с детьми. Джерсен положил банкнот под микроскоп и, как тысячи других людей до него, стал разглядывать кредитку в поисках секрета аутентичности. Как и эти тысячи людей, он не увидел ничего. Теперь — решающий эксперимент, от которого все зависит. Он выбрал бумагу подходящей толщины и плотности, вырезал прямоугольник размером с банкнот, который сунул в щель фальшметра. Немедленно зажегся тревожный сигнал. Тогда Джерсен отметил на бумаге точки, соответствующие найденным значениям квадратных корней. Приложив к бумаге угольник, он ногтем провел крестики через каждую пару точек, надеясь таким образом создать нужное сжатие волокон. Дрожащими руками Джерсен поднял фальшметр…

Внезапно открылась дверь, и вошел Лабби. Одним движением руки Джерсен убрал банкнот и фальшметр в карман и схватил ножницы и снимки, имитируя интенсивную деятельность. Лабби был разочарован, увидев, что такое множество оборудования дало такие жалкие плоды. Это мнение он высказал вслух. Джерсен стал объяснять, что он перевычисляет некоторые эстетические соотношения и что это длинный и нудный процесс.

Если Лабби хочет, он может его ускорить, вырезая булавки, но только на этот раз аккуратно.