Виктория Холт. Маска чародейки
Глава 1
Три желания в волшебном саду
Я в западне. Опутана паутиной, и какая радость от того, что я сама ее сплела. Когда я думаю о серьезности содеянного, меня охватывает леденящий страх. Я вела себя неподобающим образом, возможно, преступно, каждое утро я просыпаюсь и чувствую Над головой тяжелую тучу, я спрашиваю себя: какие новые неприятности ждут меня сегодня? Как часто я сожалею, что узнала о Сюзанне, Эсмонде и об остальных — особенно о Сюзанне. Лучше бы мне не видеть замок Мейтленд — такой, величественный, торжественный, с массивными воротами, серыми стенами и бойницами словно из средневекового романа. Не повидай я его, не поддалась бы искушению. Вначале все казалось так просто, и я находилась в отчаянном положении. Старый дьявол за спиной искушает тебя, — решила бы моя старинная приятельница Кугаба с острова Вулкан. Справедливо. Дьявол соблазнял меня, и я поддалась искушению. Поэтому я нахожусь сейчас здесь, в замке Мейтленд, запутавшаяся и отчаявшаяся, ищущая выход из ситуации, которая с каждым днем становится все более опасной. Все началось много лет тому назад, фактически еще до моего рождения. Это история жизни моих родителей, Сюзанны и моей. Но впервые я поняла, что я не такая как все, когда мне исполнилось шесть лет.
Первые годы своей жизни я провела в коттедже «Дикая яблоня» в деревне Черингтон. Главным зданием в деревне была церковь, а в центре деревни находилось озеро, по утрам в хорошую погоду на деревянной скамейке возле него всегда собирались старики и беседовали. Там стояло и «майское дерево» — столб, украшенный цветами и лентами, вокруг которого танцуют первого мая. Жители деревни выбирают королеву и отмечают праздник, а я наблюдала за торжествами сквозь деревянные венецианские жалюзи в гостиной, если мне удавалось улизнуть из-под бдительного ока тети Амелии. Тетя Амелия и дядя Уильям были религиозными людьми и считали, что необходимо избавиться от майского столба, так как это языческая церемония, но, к счастью, большинство жителей думали иначе. Как мне хотелось находиться среди них, приносить ветки из леса, плести венки и танцевать вокруг столба вместе с весенними шалуньями. Я считала, что самое большое счастье — быть избранной королевой мая, но на эту почетную роль избирались девушки не моложе 16 лет, а мне еще не исполнилось и шести. Я принимала странности моей жизни и могла бы не замечать их, если бы не кивки и намеки в мой адрес. Однажды я услышала слова тети Амелии. — Уильям, я не уверена, что мы поступили правильно. Но мисс Анабель так умоляла меня, и я согласилась. — Она же платит, деньги, — напомнил дядя Уильям. — Но мы потворствуем греху, вот и все. Дядя Уильям заверил ее, никто не назовет их грешниками. — Мы отпустили грех грешнице, — настаивала она. Уильям ответил, что их не в чем обвинить. Они делают то, за что им платят, а возможно, они даже спасли душу от адского пламени. — Грехи родителей отражаются на детях, — проворчала тетя Амелия. Он согласно кивнул и отправился в сарай, где из полена выстругивал колыбель Христа для Рождественского праздника в церкви. Я поняла, что дядю Уильяма меньше беспокоит безупречность поступков, чем тетю Амелию. Иногда он даже улыбался, правда украдкой, словно он стыдился своей улыбки, а застав меня у окна, когда я подглядывала на улицу на праздничное гуляние, он сразу вышел из комнаты и не сделал мне замечания. Естественно, я пишу эти строки по прошествии многих лет, но теперь я считаю, что уже в то время я начала понимать: обо мне в деревне ходят разговоры. Тетя Амелия и дядя Уильям представляли собой неподходящую пару для воспитания маленького ребенка. |
