А потом в отчаянии закрыла лицо руками!

Оставив салон, дож прошел по мозаичному мраморному полу под резными позолоченными потолками туда, где ждала его свита.

Он надел расшитую эмблемами тунику, сверкающую золотом и серебром, и остроконечную корону — драгоценный золотой рог главы Республики.

Во время карнавала и в торжественных случаях появление дожа всегда обставлялось весьма театрально: во главе процессии несли восемь ярких штандартов с гербом Венеции, далее шпи спуги с зажженными свечами и музыканты, трубящие в серебряные трубы.

Людовико Манин сел в свое кресло-носилки из золотой парчи, над его головой подняли парадный балдахин, офицеры в великолепной форме принесли меч в ножнах, и вся процессия направилась по широким коридорам дворца в Зал Большого Совета.

Одиноко посидев какое-то время в салоне для завтраков, Катерина поднялась по лестнице, чтобы найти Анчиллу, жену своего дяди Франческо, которая нравилась ей больше всех других венецианских родственников.

Очень веселая и привлекательная Анчилла Манин была на много лет моложе своего мужа, поэтому Катерина имела больше общего с ней, чем с любой из остальных своих теток.

Лежа в резной и расписной кровати с пологом, — достаточно роскошной и дорогой, что впору принадлежать королеве, — Анчилла выглядела очаровательно на фоне огромных подушек из розового шелка, обшитых бесценным кружевом.

У нее были четкие черты лица, нежная кожа и изысканная элегантность, характерная для венецианских дам. Так же как они и в отличие от французских современниц Анчилла чрезвычайно взыскательно относилась к уходу за своим телом.

Все венецианки любили принимать ванны с добавлением благовоний — мускуса, мирры, впрочем, использовали и травы, например — мяту.

Анчилла пользовалась различными кремами, чтобы смягчать свои маленькие белые руки, а вечером накладывала на лицо модные примочки, сделанные из полосок телятины, вымоченной в молоке.

Она только что допила шоколад и, когда камеристка доложила о приходе Катерины, весело протянула ей руку в перстнях.

— Ты очень рано, Катерина, но я рада видеть тебя.

— Я хочу поговорить с вами, тетя Анчилла.

При этом девушка посмотрела на трех камеристок, которые прибирали комнату и расставляли бесчисленные туалетные принадлежности на туалетном столике, выполняя приказы своей госпожи, следующие один за другим сплошным потоком.

— Это что, секрет? — спросила Анчипла.

— Да, — сказала Катерина, — пожалуйста, уделите мне немного времени.

— Ну конечно, дорогое дитя, — добродушно ответила Анчилла.

Отослав горничных, она сказала:

— Я не тороплюсь и, откровенно говоря, я немного утомлена, потому что вернулась домой почти на рассвете.

— А что вы делали, что пришли так поздно? — спросила Катерина.

Легкая улыбка тронула красные губы ее тети.

— У меня тоже есть свои секреты, Катерина, но эта ночь в лагуне была очень романтичной.

Катерина охотно поверила этому. Она знала, что после балов, концертов, театров, ассамблей и всех прочих развлечений карнавала многие венецианские дамы уходили со своими кавалерами на гондолах.

Скрытые от посторонних глаз в фелъце, закрытой кабинке гондолы, они уплывали далеко на середину лагуны, и кто знает, что происходило там под чарующей луной.

— Так что ты хочешь рассказать? — спросила Анчилла. — Уж не влюбилась ли ты?

— Нет-нет, ничего подобного, — быстро сказала Катерина, — но дедушка только что сообщил мне, что я должна выйти замуж за маркиза Соранцо.

— Значит, папа уговорил-таки его! — воскликнула Анчилла, сжимая свои хорошенькие ручки.