Хрин покраснел. Сефрис же продолжил.

— Передай ему так же, что я вне опасности с их стороны, или, по крайней мере, не больше, чем весь мир в опасности от них.

Теперь покраснел Кейл. Сефрис снова продолжил.

— И передай ему, наконец, что я устал, но всё еще служу Переплетчику и этому храму. Ты понял всё, что я сказал?

Хрин коротко кивнул. Он и остальные жрецы смущенные постояли еще мгновение.

— Его сердце остановится через пятьсот тридцать два дня, — пробормотал Сефрис, глядя вслед Хрину. Затем он повернулся и обратился к Кейлу и его спутникам:

— Идите за мной.

Хранитель знаний повел их прочь от жрецов в зал поклонения, и дальше через одну из множества дверей. Он шел молча. Двигались они через темный коридор без окон, на стенах которого висели в рамках карты, пока не пришли в маленькую комнату для совещаний. Одинокая доска на стене, стол по центру и пять стульев вокруг. Шкаф у одной из стен содержал груды бумаги и свитков. Солнечный свет проникал через маленькое окно, даруя хоть какое–то освещение. Кейл избегал его лучей.

— Садитесь, — приказал Сефрис, и они послушались. Мудрец не сел; вместо этого он пошел к доске, взял кусок мела в руку, посмотрел на него, и… сжал его в руке, так и не написав ничего. Затем он повернулся к столу и посмотрел на Джака, Магадона и Кейла. Его взгляд не был дружелюбным.

— Тьма следует за вами тремя так же, как ночь следует за днем. Буря преследует вас всех. Вы чувствуете её?

— Ты даже не знаешь меня, жрец, — ответил Магадон.

Сефрис грубо и иронично рассмеялся.

— Нет. Но знаю о тебе.

— Ты ошибаешься, — снова ответил Магадон.

Сефрис усмехнулся злобно.

— Тебе нравятся числа, Магадон сын дьявола? Есть Девять Адов. Твой отец правит…

— Закрой свой рот — остановил его Магадон, покраснев. Он встал со своего стула, его бледные глаза пылали. Руки проводника были сжаты в кулаки.

Кейл взял Магадона за руку, чтобы успокоить его.

— Кто он, чтобы говорить обо мне? — Магадон гневно посмотрел на Кейла, но сел по просьбе друзей.

— Я ответственный служитель своего бога, сын дьявола, — ответил Сефрис горьким тоном. — Не более. Но и не менее. Ты пришел, потому должен слушать.

— Что они сделали с тобой, Сефрис? — Спросил Джак. — Ты… скорбен.

— Они сделали не больше, чем ты Джак Флит, — ответил Сефрис. — Использовали меня для своих нужд, как и ты надеешься сделать это теперь.

Кейл понял тогда, и слова слетели с его губ раньше, чем он мог себя остановить.

— Ты не хотел возвращаться.

Сефрис смотрел на Кейла мгновение, потом ударил куском мела по доске так сильно, что расколол её.

— Конечно, я не хотел возвращаться! Печаль? — Он посмотрел на полурослика. — У меня есть полное право печалиться, Джак Флит. Что однажды было даром, теперь проклятье. Мой разум полон чисел и формул, неважно бодрствую я или сплю. Семь слов, которые ты только что произнес, число пуговиц на твоей тунике, число шагов, понадобившихся мне, чтобы дойти до рынка, число послушников в зале, число жрецов в этой… тюрьме. — Он поглядел на троих спутников. — Числа преследуют меня. Ответы терзают меня. Ты видишь это, псион? — Он брызнул слюной в сторону Магадона. — Это то, кем я являюсь и почему говорю о твоём роде. Я знаю. Нет отдыха для меня, кроме смерти, и даже в этом мне отказано.

Сефрис остановился, глубоко вдохнул и взял себя в руки.

Джак и Магадон глазели на него, слишком пораженные, чтобы говорить.