– Я здесь! – крикнул Амеротк. Ему послышался какой – то звук за спиной. – Я здесь, – повторил он, оглянувшись. – Это я, Амеротк, главный судья Зала Двух Истин!

Сверху из-за скал донеслось тявканье больших гиен. Держа наготове меч, Амеротк осторожно перешел через провал по деревянному мосту, состоявшему из нескольких уложенных рядом досок у самого входа в пещеру он заметил тонкий ручеек крови, вытекавший из темноты. Амеротк еще крепче сжал меч и вошел. В двух металлических плошках слабо горели масляные лампы. Костер был залит водой, которая погасила пламя и забрала тепло. Пещеру заполнял густой смрад, соединявший в себе зловонный запах крови и разложения. Рука Амеротка непроизвольно потянулась корту. Звук снаружи привлек его внимание. Он поспешил к выходу и с ужасом увидел, что моста больше не существовало: кто-то перетянул доски на противоположную сторону. У Амеротка вырвался крик отчаяния. Каким же он был самонадеянным и самодовольным, что даже не подумал о возможности ловушки! Амеротк вернулся к потушенному костру, прихватил лампу и двинулся в темную глубину пещеры.

Представшее пред ним жуткое зрелище сковало его ужасом. Старик жрец лежал с перерезанным горлом в луже крови, окружавшей его тощее тело. Разрез был настолько глубоким, что голова держалась на одних сухожилиях. За ним на полу распростерлись зловонные трупы двух бабуинов. Ветер выдувал тошнотворный запах, но только здесь, в глубине пещеры, Амеротк ощутил весь ужас ловушки, в которой оказался. Стены пещеры были покрыты начертанными кровью знаками. На полулежало каменное изваяние богини. Святилище подверглось осквернению.

Амеротк вернулся к выходу и облегченно прикрыл глаза. Пещера была вырублена на склоне утеса. Если он выйдет на выступ, то сможет взобраться на расположенную выше скалу и доберется до края долины. А дальше ему предстоит долгий и пыльный кружной путь в Фивы по кромке пустыни. Снаружи он принялся ощупью искать опору, куда можно было бы ставить ноги, и с благодарностью заметил узкую и ровную проторенную тропинку, что вела на склон скалы. Он поставил лампу, вложил в ножны меч и начал подъем. И вдруг тишину ночи разметал низкий звучный рык, и Амеротк, обдирая руки и колени, скатился обратно. Выше по тропе возникла темная масса, и во тьме ночи засветились желтые огоньки звериных глаз. В воздухе чувствовался гнилостный запах. Амеротк подавил испуг. Темное пятно хотя и пугало, но оставалось неподвижным. Снова раздалось низкое грозное рычанье, но теперь поддержанное другими голосами. Амеротк обнажил меч, и тень двинулась в его сторону. На фоне иссиня-черного неба он разглядел длинные уши, безобразную голову и гривастую шею громадной гиены, одной из тех, что рыщут в поисках поживы по краю пустыни. Амеротк шагнул назад. Страшилище колебалось. Обычно гиены не отваживались нападать на вооруженного человека. Но на этот раз стая вполне могла изменить своим правилам и напасть, привлеченная запахом крови и разлагающейся плоти. Они нападут, как только почувствуют его беспомощность. Амеротку случалось слышать рассказы купцов и торговцев, как их захватывали врасплох гиены, или истории о раненых, чьи раны стали приманкой для стаи гиен.

Темная фигура двинулась с места, припадая к земле. Это шел на разведку вожак. Амеротк принялся кричать что есть силы на разные голоса и одновременно колотил по скале бронзовым мечом. Угроза отдалилась. Амеротк отступил к пещере, где догорала масляная лампа. Обжигая пальцы, он схватил ее и попытался разжечь костер единственно верную защиту от опасности, грозившей снаружи. Но его отчаянные попытки поджечь отсыревшие хворостинки закончились ничем. Рычание раздалось снова. Он поднял голову. У входа в пещеру стоял зверь темной масти, похожий на волка. Даже при таком скудном свете Амеротк достаточно хорошо мог разглядеть этого демона, возникшего из мрака. Перед ним оказалась необычная гиена. Возможно, стаю возглавляла матерая самка. Ее большая грива вздыбилась, обрамляя пышным ожерельем безобразную голову.