— Какая чепуха! — возмутился он. — Глупость несусветная! Он что же, обвиняет меня?

— В общем, да.

Сутенер пододвинулся поближе к столу.

— Однажды, — спокойно начал он, — Аннетье пришла ко мне и показала эту книжицу. Сказала, что нашла ее в старом сундуке, который получила в наследство от своего дядюшки — тот был главой Христианской школьной общины в Амстердаме.

Он замолчал и снова откинулся на спинку стула.

— Вот уж несколько лет я торгую антиквариатом и не только ради денег: это своего рода увлечение. Старинная книжечка очень заинтересовала меня, к тому же она была в довольно хорошем состоянии. За последние годы у меня появились кое-какие связи, и я пообещал Аннетье найти покупателя на эту вещь.

— И что же она ответила?

Бертус небрежно махнул рукой.

— Сразу согласилась. «Ладно, позвонишь мне тогда», — сказала она.

— Ну и как, ты нашел покупателя?

Сутенер покачал головой.

— Это не так-то просто… не то, что раньше, когда торговля шла очень бойко. Люди стали очень подозрительными. И не без причины: появилось очень много подделок и фальшивок, так что…

Де Кок не дал ему договорить.

— Итак, насколько я понимаю, что-то не сработало?

— Что вы имеете в виду? — Бертус недоумевающе уставился на него.

Де Кок сердито ткнул пальцем в его сторону.

— Послушай-ка, Бертус, — сказал он, с трудом сдерживая ярость, — если бы твоя сделка состоялась и все шло бы без сучка без задоринки, Аннетье Схеепстра не исчезла бы, а ты не сидел бы сейчас здесь передо мной и не просил о помощи.

— А все это из-за того парня…

— В чем дело?

— Он потребовал миллион!

Де Кок удивился.

— Миллион?

— Да, миллион за старинную книжицу.

— Аннетье знала об этом?

— По-видимому, раз книжечка принадлежала ей. Я думаю, она с этим парнем заранее все обсудила. Люди думают, что я ужасно богат.

— Когда у вас впервые речь зашла о миллионе?

Бертус из Утрехта развел руками.

— Книжка находилась в моем доме меньше недели. За такой короткий срок мне не удалось оценить ее.

Де Кок почесал нос тыльной стороной ладони.

— И ты выложил за эту книжку миллион? — спросил он.

Сутенер ухмыльнулся.

— Я же не сумасшедший! Я просто велел передать Аннетье: «Ты можешь выручить за свою книжку целый миллион», — и вернул девочке ее сокровище.

— Когда это было?

— В то самое утро, когда я доставил ее в больницу Южного Креста.

Как только Бертус из Утрехта удалился, Де Кок снова принялся вышагивать взад-вперед по комнате. Он прямо кипел от негодования. Это таинственное исчезновение двух женщин начинало не на шутку злить его, инспектора приводила в ярость сама мысль о том, что после нескольких дней расследования они ни на шаг не продвинулись вперед.

Инспектор остановился перед Фледдером.

— А ты знаешь, не сходится! — громко воскликнул он. — Ни черта не сходится! — Он вскинул вверх руки. — Итак, с согласия Аннетье Схеепстра Поль ван Флодроп потребовал у Бертуса за книжку миллион. Переговоры протекали далеко не мирно, и все же Аннетье попросила именно Бертуса проводить ее в больницу. — Инспектор снова покачал головой. — Что-то тут не сходится!

Молодой следователь ухмыльнулся.

— Очевидно, Поль ван Флодроп после исчезновения Аннетье вместе с ее драгоценной книжечкой пришел в бешенство и стал угрожать Бертусу.