Корделия была официальным опекуном Шайлер, которая не знала своих родителей: отец умер еще до ее рождения, а мать вскоре после родов впала в кому. Корделия держалась с внучкой холодно и отстраненно, но она была единственной родственницей Шайлер, и та, как бы то ни было, любила бабушку.

– Она была уверена, что он должен быть здесь, – сказала Шайлер, мрачно кидая крошки голубям, собравшимся у их столика.

Девушка повторяла это с самого их приезда в Венецию.

Нападение твари Серебряной крови отняло у Корделии много сил, но, прежде чем бабушка Шайлер, угаснув, перешла в пассивную стадию – принадлежащие к Голубой крови были бессмертны и постоянно возрождались, – она убедила внучку в том, что ей крайне необходимо отыскать ее пропавшего деда, Лоуренса ван Алена. Корделия была уверена, что именно в нем кроется ключ к победе над Серебряной кровью. Перед кончиной бабушка велела Шайлер отправиться в Венецию и прочесать ее кривые улочки и извилистые набережные каналов в поисках Лоуренса.

– Но мы искали повсюду. Никто здесь и слыхом не слыхал ни о Лоуренсе ван Алене, ни о докторе Джоне Карвере, – со вздохом произнес Оливер, напоминая о множестве предпринятых ими попыток: они наводили справки в университете, в баре «Гарри» в «Киприани» и во всех отелях, виллах и пансионах, расположенных между этими двумя точками.

Имя Джона Карвера Лоуренс носил во времена основания Плимута.

– Да знаю... Мне начинает казаться, что его никогда и не существовало, – отозвалась Шайлер.

– Может, она ошиблась? Или слишком ослабела и уже плохо соображала, когда объясняла, куда тебе следует отправиться? – предположил Оливер. – Пойди туда, не знаю куда...

Шайлер обдумала этот вариант. Возможно, Корделия ошиблась, а возможно, Чарльз Форс, глава Голубой крови, оказался, в конце концов, прав. Но потеря бабушки очень сильно подействовала на Шайлер, и девушка была преисполнена лихорадочной решимости осуществить последнее желание Корделии.

– Я не могу так думать, Олли. Если допущу такое предположение, то сдамся. Я должна его найти. Должна найти моего деда. Мне слишком больно думать о том, что тогда сказал Чарльз Форс...

– А что он сказал? – поинтересовался Оливер.

Шайлер упоминала о разговоре, который состоялся между ней и Чарльзом перед отъездом, но без подробностей.

– Он сказал...

Шайлер закрыла глаза и вспомнила их полную напряженности встречу.

Она пришла тогда в больницу к матери. Аллегра ван Ален, женщина, остановившаяся между жизнью и смертью, была прекрасна и далека, как всегда. Она впала в состояние кататонии вскоре после рождения дочери. Шайлер не удивилась, обнаружив у постели матери другого посетителя.

Чарльз Форс стоял у кровати на коленях, но при виде Шайлер быстро поднялся и вытер глаза.

На миг Шайлер пожалела его. Всего лишь месяц назад она считала Чарльза воплощением зла и даже обвинила его в принадлежности к Серебряной крови. Но она промахнулась.

Чарльз Форс, он же Михаил, Чистый Сердцем, был одним из архангелов, добровольно отправившихся в изгнание с небес, дабы помочь своим братьям, низвергнутым во время мятежа Люцифера и обреченным жить на земле в качестве Голубой крови. Вампир по выбору – не по греху. А вторым таким вампиром была мать Шайлер, Аллегра ван Ален – Габриэлла, Чистая, Добродетельная. История Михаила и Габриэллы была долгой и запутанной. Эту двойню связывали узы крови, и в этом цикле они родились братом и сестрой.

Все представители Голубой крови были связаны обетом бессмертия, но Габриэлла отреклась от этого обета и взяла в мужья отца Шайлер, своего человека-фамильяра, Красную кровь.

– Ты знаешь, почему твоя мать пребывает в коме? Или почему она предпочла впасть в кому? – спросил Чарльз.

Шайлер кивнула.

– После смерти моего отца она поклялась никогда больше не брать другого фамильяра.