Изменить размер шрифта - +

А потом в дверном проеме возникла Блисс.

Мими пригласила подругу составить ей компанию; она решила, что это будет приятно – иметь зрителя, который наблюдал бы, как она будет мерить наряды. Мими обожала держать под боком раболепных друзей, завидующих ее внешности и социальным привилегиям. Вот только она никак не ожидала, что представительница «Кристиана Диора», вопреки всякому обыкновению, подобьет Блисс тоже выбрать себе платье. Но с тех пор, как Блисс подписала договор с Агентством моделей Фансуорт и ее лицо и фигура стали красоваться на плакатах по всему городу, после того, как «Цивилизация» выбрала ее вместе с Шайлер ван Ален для новой рекламной кампании, маленькая техасская розочка сделалась в Нью-Йорке настоящей знаменитостью – и Мими до сих пор не простила ей этого. «Вог» даже выбрал Блисс Девушкой мгновения, и появились веб-сайты, следящие за каждым ее шагом. Мими пришлось признать отвратительную правду: ее подруга стала знаменитой.

– Ну как? Что скажете? – спросила Блисс.

Мими и представительница фирмы обернулись. Улыбка Мими потускнела. Представительница фирмы кинулась к Блисс Ллевеллин.

– Великолепно! – воскликнула она. – Если бы только Джон присутствовал здесь и мог вас увидеть!

На Блисс было роскошное бархатное платье, темно-темно-зеленое, почти что черное, эффектно подчеркивающее ее пышные рыжевато-золотые кудри. Бледная кожа девушки, цвета слоновой кости, казалась полупрозрачной на фоне насыщенного темными тонами платья. У платья был весьма смелый глубокий вырез, идущий от ключиц до пупка; он открывал ложбинку на груди, но при этом не выставлял напоказ ничего, что оскорбляло бы общественную мораль. Лиф был расшит тысячами кристаллов Сваровски, сверкающими на фоне темной ткани, словно звезды на ночном небе. Это было фантастическое платье, вызывающее восторг, одно из тех, что способно сделать второразрядную актрису звездой первой величины, достойный соперник «Булавок», знаменитого платья от Версаче, принадлежавшего Элизабет Харли.

– Да, мне тоже нравится, – кивнув, отозвалась Блисс.

Она возвышалась над Мими в своих туфлях на шпильках, и две девушки смотрели друг на друга, словно в зеркало.

Рядом со строгим, но при этом очень сексуальным платьем Блисс Мими в своих бледно-розовых розочках вдруг стала смотреться невзрачно, и улыбка ее поблекла окончательно, когда Блисс закружилась и прошлась по комнате в танце.

– Оно только кажется тяжелым, – сказала Блисс, приподнимая подол, – а на самом деле легонькое!

– Оно сделано из венецианского шелка, одного из лучших в мире, – объяснила представительница «Диора». – Десять бельгийских монахинь ослепли, вышивая его, – пошутила она. – Ну, так как, девочки, думаю, все подобрано?

Мими покачала головой. Она лучше сдохнет, чем позволит Блисс украсть у нее всеобщее внимание. Мими страстно жаждала быть самой красивой девушкой на балу, а ей это не удастся, если Блисс затмит ее в своем безумно роскошном платье.

Посещение отдела для знаменитостей было идеей Мими, но теперь она решила, что следует перейти к плану «Б». Нет, она не удовольствуется платьем с подиума – ей нужен наряд, придуманный и сшитый для нее лично, работы настоящего мастера. Ее выбор – «Баленсиага».

Они вышли из демонстрационного зала и перешли на другую сторону улицы, чтобы наскоро перекусить в ресторане «Фреде», расположенном на верхнем этаже «Барнис». Их тут же провели в уютную кабинку на четверых, у окна, откуда удобно было наблюдать за фешенебельными посетителями ресторана. Мими заметила Браннон Фрост, главного редактора «Чик», одну из голубокровных; она сидела в другом конце зала со своей четырнадцатилетней дочерью Уиллоу, учащейся на первом курсе Дачезне.

Разрумянившаяся Блисс сияла и все продолжала говорить о платье.

Быстрый переход