Мими режет себе запястье, проливает кровь в огонь и произносит слова заклинания.

Но... ничего не происходит.

Мими сделалось дурно, а заклинание не сработало.

Она не сумела собрать в себе достаточно ненависти, чтобы призвать Серебряную кровь.

Однако Мими не потеряла сознание – лишь была дезориентирована. Она видела все развертывающиеся перед ней события, но воспоминания о них остались лишь в ее подсознании – потому-то она и не сумела вспомнить их и доказать свою невиновность. Теперь же, во время суда крови Шайлер смогла увидеть то, что произошло на самом деле.

Кингсли выругался и подхватил нож. Он полоснул себя по запястью и сильным низким голосом произнес заклинание вызова.

Земля раскололась, как при землетрясении, и из расщелины вырвалось пламя. Воздух заполнился дымом, и внезапно массивная темная фигура двинулась прямиком к Блисс Ллевеллин, а потом – к Присцилле Дюпон.

В последовавшей за этим всеобщей суматохе Кингсли помог Мими встать и положил руку ей на плечо.

Шайлер почувствовала, как что-то холодное прижалось к тыльной части ее шеи – в точности как тогда почувствовала Мими.

Потом Кингсли вытолкнул Мими из ниши и помчался в Хранилище, где и сделал вид, будто его придавило стеллажом.

Это все сделал Кингсли.

Шайлер с бульканьем поглощала кровь Мими. Она знала, что должна остановиться, но не могла. Она хотела видеть, хотела поглотить все воспоминания Мими. Она увидела и кое-что другое – вечер бала Четырех сотен. Вечеринку после бала, проходившую в Оренсанс-центре. Джека Форса, надевающего ту маску, что была на юноше, целовавшем ее в тот вечер.

Так все-таки это был Джек!

Осознание этого заставило Шайлер ослабить хватку и выпустить Мими. Она высвободила клыки и отступила на шаг. Зов крови был силен: Шайлер терзало искушение выпить Мими полностью, самой сделаться Маделайн Форс, поглотить все ее воспоминания и все ее существо. Но потрясение, которое она испытала при виде Джека в той маске, спасло ее от превращения в мерзость.

Шайлер, шатаясь, прислонилась к стене. Ей было дурно, и она плохо осознавала, что творится вокруг. Мими же потеряла сознание и рухнула в ближайшее кресло.

Придя в себя, Шайлер вернулась к Совету для доклада.

– Мими невиновна, – сказала она и, как учил ее Лоуренс, вобрала их разумы в свой и показала все, что увидела в памяти крови, послав всем присутствующим в комнате видение Кингсли Мартина, вызывающего Серебряную кровь.

ГЛАВА 47

Мими освободили и отпустили к семье, а Шайлер с дедом остались ждать у входа во Дворец дожей, пока подойдет их катер.

– Они собираются арестовать Мартинов? – спросила Шайлер.

Лоуренс поднял взгляд к небу.

– Да, в их городской дом уже отправлена группа венаторов. Но они там никого не найдут.

– Почему?

– Потому что Мартины к этому моменту исчезнут, – сказал Лоуренс. – Схватить их будет нелегко.

– Ты знал?

– До тех пор, пока ты не прочла правду в памяти крови, – нет. Я подозревал, но не знал. Это не одно и то же.

– Так почему же ты ничего не делал?

– Ничего? – с улыбкой переспросил Лоуренс. – Я спас одну невинную девушку от смерти. Я бы не сказал, что это – «ничего».

– Но тебе следовало послать кого-то к Кингсли...

– Без доказательств я не мог это сделать.

– Но ты ждал – а они ушли.

Лоуренс кивнул.

– Да, они ушли. Но, по крайней мере, мы знаем, что мы на верном пути. Присциллу Дюпон убили не для того, чтобы продемонстрировать их возрастающую силу, а потому, что она почти разгадала, кто в Совете укрывает Серебряную кровь. На самом деле она собиралась предъявить обвинение преступнику, когда произошел тот взрыв.

– Она собиралась назвать имя Мартинов?

– Думаю, да.