С этими словами он подошёл к руху и открыл металлическую дверцу в его брюхе.

Я забрался в большую капсулу, снабжённую креслами. Связной последовал за мной.

— Сразу пристегнитесь, — сказал он. — Полёт будет бурным. Вас не укачивает?

— До сих пор не замечал за собой такого.

— Это хорошо.

Захлопнув дверцу, Максим повернул затвор, сел во второе кресло и вставил диск в торчавшую из стены капсулы стойку.

— Всё, сейчас полетим, — предупредил он, поворачивая его до щелчка.

В тот же я почувствовал, как зомби разбегается, а затем последовал резкий рывок вверх! Раздался шум крыльев. На самолёт это совсем не походило. У меня желудок словно поднимался к самому горлу, а затем обрушивался куда-то вниз! Длилось это примерно полминуты, а затем рывки стали более редкими и плавными.

— Ну, как⁈ — оскалившись, осведомился Максим. — Впечатляет?

— Ещё как! — просипел я. — Только не понимаю, вы вообще видите, куда мы направляемся?

Связной кивнул.

— Конечно. Я подключён к зрению руха, — он постучал согнутым указательным пальцем по диску. — Всё благодаря этой штуке!

— И долго нам так лететь?

— К сожалению, да. Птицы не так быстры, как самолёты. Придётся запастись терпением.

Дорога, и правда, заняла много времени. Бастионы Камнегорска стали видны только к вечеру. К моему удивлению, я почувствовал, что возвращаюсь домой. Похоже, мегаполис успел стать мне за эти пару лет родным. Правильно писал Достоевский — человек ко всему привыкает. Он, правда, считал это недостатком.

Рух вскоре пошёл на снижение.

— Ближе нельзя, — прокомментировал Максим. — Начнут обстреливать.

Как только мы сели, он отстегнулся и отворил дверь.

Я вышел, он выпрыгнул вслед за мной. Вытащил из-за ремня ракетницу, поднял и выстрелил. Красная точка взмыла над нашими головами и зависла в трёх десятках метров в воздухе, заливая округу дрожащим сиянием.

— На этом всё, — сказал мне связной. — Мне пора возвращаться. Надеюсь, продержитесь. Вас должны забрать быстро.

Я пожал ему руку.

— Спасибо.

— Не за что, — кивнул он в ответ. — Такая работа.

После чего забрался назад в птицу, захлопнул дверь, и рух через несколько секунд начал разбег, взмахнул огромными крыльями и взлетел. Заложив поворот, он устремился прочь от Камнегорска.

Я огляделся. Стоять в сумерках вне надёжных бастионов мегаполиса было неуютно, даже зная, что гули почти истреблены, а оставшиеся едва ли посмеют показаться из леса. И всё же стоило держать ухо востро.

Однако долго куковать на открытом пространстве мне не пришлось: вскоре в небе показался вертолёт. Он быстро приближался и через несколько минут завис надо мной. А затем начал снижаться. Как только сел, из него выпрыгнул человек в форме Белого клана и подбежал ко мне.

— Вас ожидает Его Величество! — проорал он, перекрикивая шум лопастей.

Кивнув, я последовал за ним. Мы забрались в коптер и полетели к Камнегорску.

Сели во дворе Запретного города. Там к нам присоединились ещё трое военных. В их сопровождении я дошёл до дверей, за которыми находился кабинет, где устраивались аудиенции.

Как только о нашем прибытии доложил секретарь, меня впустили.

Голицын сидел за столом в домашней курке-венгерке и плоской бархатной шапочке. Видимо, ввиду позднего времени уже готовился ко сну, когда ему сообщили о моём возвращении.

Окинув меня быстрым оценивающим взглядом, встал и двинулся навстречу, протягивая руку.

— Николай, рад тебя видеть!

Вот ведь старый лицемер!

— Взаимно, Ваше Величество, — ответил я, стиснув сухую, но крепкую ладонь.

— Ты быстро справился.