— Но первая часть взята из Старой Библии, где утверждается, что Мессия — часть триединого бога. То есть, используя восточную терминологию, что-то вроде его аватара. Хотя это, конечно, очень вольное утверждение.

— Ну, так, значит, он сможет воплотиться в ком-то из смертных.

— Том, кто умер и воскрес? — помолчав, спросил Свечкин.

— Именно. И кто уже начал бороться со Скверной.

— Истребил орду, — кивнул начальник разведки.

— И это только начало. К тому же, сказано, что Спаситель будет молод и невосприимчив к яду Скверны.

— Плюс он будет сиротой, — добавил Свечкин.

— Верно. И, что тоже немаловажно, он будет чудесен. А чем не чудо, если человек обладает сразу несколькими Дарами?

— Понимаю. Да, как будто всё сходится.

— Только нужно объяснить людям, как правильно толковать эти совпадения. Для того нам и нужны пророки. Если же вы спрашиваете, как я сам отношусь к этичности данной авантюры… Что ж, Юрий Михайлович, а чем мы, собственно, не боги? Говорят, что бог сотворил человека, но также говорят, что человек сотворил бога.

— Учёные, — вставил Свечкин.

— Тем не менее. Ещё аргумент: известно, что в древности, когда европейцы приплывали на острова, заселённые дикарями, те принимали их за богов. Возможно, и те европейцы приняли бы сейчас за богов нас. Где-то я слышал, что любая технология, которую нельзя объяснить, походит на магию. Полагаю, это утверждение работает и в другую сторону. Магия — это технология, которую нельзя объяснить.

— Но маги — не боги. Никто их таковыми не считает.

— Всё зависит от того, насколько сильна магия. То, что недоступно обычным чародеям, уже стоит выше. Как и тот, кто на это способен. А кто, как не бог, стоит выше колдунов, защищающих людей от Скверны по его воле? Кстати, это тоже есть в документе, который вы получили.

— Да, вижу. Хорошо, Ваше Сиятельство. Я немедленно запущу это в работу.

Когда он ушёл, я задумался о том, что начальник разведки спрашивал меня о том, каково человеку примерять на себя роль бога. Но ему следовало бы спросить, каково это делать демону. Если б он знал, что я изменился, конечно.

Впрочем, и здесь я не видел противоречия. Если подумать, его вообще не было. Ведь когда-то люди просто объявили демонами всех старых, языческих богов. И то, что прежде считалось благом, которое можно от них получить, превратилось в греховные помыслы и желания, которые человек требует у демонов исполнить в обход бога.

Единственное — я очень сомневался, что Молох, чью суть я впитал, был одним из тех богов, которых переквалифицировали в демонов. Как и остальные, с кем заключили контракты император и его сподвижники.

* * *

На следующий день после школы я сидел в замке и размышлял о той роли, которую отводили мне коммунисты. По словам Лыкова, она была действительно большой: Юматов прочил меня в правители будущего союзного мегаполиса. Иначе говоря, предлагал помочь захватить власть, постепенно сменить политический режим и стать секретарём партии — как он сам. Иначе говоря, его полноправным наместником. Конечно, коммунизм и связанные с ним проблемы, которые непременно возникнут, как только аристократы поймут, чем запахло, меня не интересовал. И, вероятно, Юматов это понимал. Уверен, он собирался заменить Скуратова вскоре после того, как тот сядет на трон. Но предложение помощи в смене правящей династии было реальным. Если подумать, постулат «магия для всех» не сильно отличался от принципов коммунизма.