|
Он откинулся спиной на трубу вентиляционной вытяжки и закрыл глаза, так он поступал всякий раз, когда требовалось сосредоточиться. Просидел он так минут десять, потом вновь стал шарить мощными окулярами по окнам, но прокурора по кличке «москвич» не было. Тогда он внимательно оглядел стоянку автомашин во внутреннем дворике и легко отыскал белую «Волгу» с ташкентскими номерами. Судя по тому, что шофер находился в машине, становилось ясно, что Камалов где-то в здании. Он вдруг, встрепенувшись, навел бинокль на окна кабинета областного прокурора – Камалов находился там.
Ариф, облегченно вздохнув, снова закрыл глаза и привалился спиной к холодной кирпичной кладке трубы, следовало унять нервы. Так он просидел минуты две-три и дал знак помощнику, чтобы тот достал винтовку. Камалов сидел за столом хозяина кабинета и проводил какое-то совещание с людьми в погонах. Пока подельщик собирал «Франчи», Ариф зеркальцем подал вниз знак третьему компаньону, находившемуся в «Жигулях», – тому сообщили, что объект на месте и что через три-четыре минуты он должен подъехать вплотную к подъезду, откуда они выйдут. Взяв в руки автоматическую винтовку, Ариф велел помощнику спускаться вниз, а сам навел оптический прицел на окно кабинета. Камалов сидел к нему боком, и Ариф целил в висок, такое попадание гарантировало мгновенную смерть, как недоучившийся врач Ариф хорошо знал анатомию. В тот момент, когда Ариф нажал спусковой механизм «Франчи», человек, сидевший сбоку стола, спиной к окну, вдруг приподнялся и передал какую-то бумагу Камалову – и тут же повалился набок. Ариф понял, что в первый раз в жизни у него произошла осечка. Временем для второго выстрела он не располагал, да и в кабинете все сорвались с мест, и он, мгновенно сложив «Франчи», кинулся к лестнице в крайнем подъезде, где внизу ждала машина с заведенным мотором. В кабинете областного прокурора поднялся переполох, кто-то кинулся к раненому, кто-то полез под стол, только начальник уголовного розыска города не растерялся, он тут же бросился к телефону и приказал оцепить район. У кого-то вырвалось вслух: «Обнаглели, решили запугать милицию…» В зале действительно собрались только милицейские чины. Генерал УВД области отдал по телефону приказ – немедленно приступить к патрулированию районов вблизи Прокуратуры, и совещание продолжалось. Закончив встречу с руководителями подразделений милиции, Камалов перешел в актовый зал, где заседал партийный актив края, уходя из кабинета областного прокурора, он попросил доложить ему через час о состоянии полковника Холматова, получившего пулевое ранение в плечо, и о стрелявших по окнам, если такие данные к этому времени появятся. На собрании актива ему не удалось даже выступить, поступило экстренное сообщение, что разъяренная толпа в несколько тысяч человек движется к зданию городской милиции в Коканде, и он спешно выехал туда. Когда он садился в машину, какой-то лейтенант успел доложить, что с полковником Холматовым все в порядке, рана не очень серьезная, и что данных о стрелявших пока нет, а потом, спохватившись, он достал из кармана бумажный сверток и, протянув его в окошко «Волги», сказал: – Какая-то странная пуля, товарищ прокурор… Камалов машинально поблагодарил лейтенанта за добрую весть о полковнике Холматове, и машина рванула с места, они поехали туда, где он за прошедшую ночь был дважды. Мысли его крутились вокруг Коканда, и он забыл, что держит в руках какую-то странную пулю, напомнил о ней шофер. Развернув листок из школьной тетрадки, он увидел знакомую пулю, точно такую же положили ему на стол в день смерти турка-месхетинца Айдына, человека, читавшего по губам. Он ничего не сказал полюбопытствовавшему водителю, лишь молча передал ему трофей. |
