* * *

– Два года назад в лесопарке обнаружили труп Юлии Сливиной – дочери моего знакомого. Двое наших сотрудников увидели человека, катящего чемодан. Попытались задержать, но тот сбежал. В чемодане находилась мертвая Сливина. Она была связана, на голове черепно-мозговая травма. Дело сразу взял на контроль главк, а меня подвинули. Мое непосредственное руководство приказало не лезть в расследование и заниматься своими делами. Это сейчас я бы на дыбы встал, а тогда должность не позволяла особо выступать. Старшим оперативной группы назначили заместителя начальника отдела Алиева. Они сразу задержали друга потерпевшей Яковлева, но через сорок восемь часов отпустили, так ничего от него не добившись. Потом стали хватать местных мужиков, имевших неосторожность гулять в лесопарке. Очень скоро следствие зашло в тупик. Но тут очень кстати подоспело судебно-медицинское заключение о том, что повреждения на голове посмертные, а сама смерть наступила от сердечного приступа. Ты же понимаешь, что при подобном заключении эксперта рыть землю рогом никто не будет. Так и случилось. Все оперативные мероприятия резко свернули, а через два месяца следователь дело об убийстве прекратил, усмотрев несчастный случай, а в действиях сбежавшего неустановленного лица – лишь попытку спрятать тело. Намеренно или по недоумию – утверждать не могу. Я пытался доказывать, что это преждевременно, что не отработана до конца ни одна из версий. Но все без толку. Довод железный: «Все повреждения посмертные. Убийства не было!» – Иван встал и несколько раз пересек кабинет. Потом остановился передо мной.

– Я хочу, чтобы этим убийством занялся ты!

Честно признаюсь, к такому повороту событий я был не готов. Просьба Ивана вызвала у меня, мягко говоря, недоумение.

– А ты меня ни с кем не путаешь? Хоть я и работаю по уголовным делам, но то, о чем ты просишь, – явно не мой профиль. Я не полицейский и даже не частный детектив, на худой конец, а простой адвокат, и полномочия мои строго ограничены законом… – Я замолчал, не зная, что объяснять еще.

– Что ты мне про закон втираешь? – воскликнул Луценко. – А то я не знаю, как ваш брат – адвокат…

Я строго посмотрел на него:

– Ты кого-то конкретно имеешь в виду? Если это просто базар…

Почувствовав, что я завожусь, Иван сразу изменил тон:

– Ладно, не обижайся. Это я к слову. Просто ситуация нестандартная и требует такого же подхода. Нужен человек с опытом, хваткой, знаниями и, главное, свежим взглядом. У тебя все это присутствует. Поэтому и обратился. Ты же отличным оперативником был, а теперь еще в тонкостях и премудростях закона рассекаешь. Тебе и карты в руки. Заодно вспомнишь наши будни боевые…

Иван еще пару минут продолжал лить елей, перечисляя мои другие достоинства, о которых в большинстве своем я даже и не догадывался. Когда же его запас иссяк, спросил:

– Ну, согласен?

Не скрою, слушать все это было приятно, но озвучивать свое решение я не спешил, хотя уже в глубине души его принял.

– Мне кажется, что ты не своим делом всю жизнь занимаешься, – заметил я.

– В смысле? – удивился Иван.

– Ты прирожденный пиарщик.

– Брось… – Луценко махнул рукой. – Это я просто так, чтобы ты проникся…

– Все равно здорово! – оценил я его красноречие. – Но объясни, почему ты, главный сыщик района, не можешь сам все организовать? У тебя под рукой и силы, и средства. В чем проблема?

– В том-то и дело, – встрепенулся Иван и придвинулся ко мне. – Официально сделать ничего не могу. Для этого нужны веские основания: вновь открывшиеся обстоятельства, улики… да ты сам знаешь, о чем говорю.