Салвец заливает меня целым потоком удивления, смешанного с непониманием.

— Но это же армейский офицер. Как он командует людьми? Общается, в конце концов. Выпускники академий лояльны императору, но они ведь всё равно остаются в социуме.

Мрачно усмехнувшись, киваю. И задаю вопрос.

— Что такое личность?

Та на мгновение зависает. Потом пожимает плечами.

— Тебе академическое определение? Если коротко, то совокупность привычек, черт характера и приобретённых социальных навыков.

Ещё секунду жду. Поняв, что до менталистки не дошло, начинаю говорить.

— Вот именно этих компонентов у него нет. Ни характера, ни привычек, ни социальных навыков. Плюс, наглухо отрублено большинство эмоций и чувств. Фактически это биологический робот, с заложенной в него программой, который имитирует жизнь человека. Пользуясь оставшейся памятью, но стерев все личностные черты.

Теперь та испытывает гнев.

— Ради Марса и Юпитера! Как они вообще это могли сделать?

Хороший вопрос. Который сходу порождает ещё один — кто такие эти преторианцы? И кем является сам правитель Рима? Да, он вроде бы иномирец, который угодил сюда из ещё одной версии Земли. Но уж больно у него странные методы работы. Кардинально отличающиеся от механики управления силой в обоих мирах, которые мне знакомы. Да и Алейна тоже использовала совсем другие схемы.

Не отвечая на риторический вопрос женщины, отступаю в сторону и какое-то время раздумываю, смотря на “железнолобого”. А потом озвучиваю пришедшее в голове предложение.

— Думаю, стоит привести его в чувство и послушать, что он скажет. Заодно посмотрим, как будет вести себя его разум в активном режиме.

Глава XV

Перед тем, как привести это нечто в сознание, ещё раз проверяю щиты. А потом, на всякий случай и вовсе ставлю третий, наложив его поверх уже имеющихся двух. Подстраховаться, лишним точно не будет.

Только потом Салвец вкалывает ему инъекцию того самого бодрящего средства и мы принимаемся ждать.

Первый эффект становится заметен секунд через десять — структура сознания принимается переливаться серебристым цветом, а переплетения нитей, из которых состоит его разум, подрагивают.

Сам я чувствую себя не слишком комфортно — для проведения эксперимента, пришлось разделить собственный разум на две части. Одна сейчас находится в “чертоге” и отслеживает изменения, которые происходит в голове парня, а вторая контролирует моё тело.

Впрочем, ощущения пусть и не слишком приятные, но куда лучше, чем недавнее разделение на десять автономных частей. Тогда разум вовсе плавился от нагрузки. Сейчас же всё намного проще.

Наконец “железнолобый” открывает глаза. Его руки и ноги зафиксированы стяжками, так что попытка подняться оказывается неудачной. Тогда он приподнимает голову, оглядываясь по сторонам. Остановив внимание на мне, глухо произносит.

— Я центурион третьего ранга. Шестьдесят четвёртый легион. Что происходит?

Внимательно наблюдаю за активностью его сознания. Обращаю внимание, что внутри разума имеется набор узлов, которые мерцают намного ярче остальных. А ещё той самой желтоватой дымки постепенно становится всё больше. Причём она концентрируется как раз в районе каналов, через которые я управляю “манипуляторами”.

Пока одна часть меня наблюдает за происходящим с его разумом, другая задаёт вопрос.

— Кто ты? Или что ты? Как так получилось, что вместо человека, я разговариваю с подобным существом?

Пристально смотрит на меня. Молчит. Наконец озвучивает ответ.

— Я человек.