— Ты не учитываешь один очевидный фактор. Наших союзников. И новый материал, который они могут обеспечить.

Вспышка понимания, к которому щедро добавляется удивление. А потом фиксирую состояние, которое могу охарактеризовать, как задумчивость.

— Проконсул, наверное и правда сможет доставить сюда ещё пару-тройку подопытных. Но я всё равно не понимаю, как ты собрался их освобождать? Обработать каждого таким же образом, не выйдет. Даже если предположить, что ты поймёшь, как вычистить ментальные закладки, это потребует слишком много времени. Да и толку от одного или двух легионеров? Не факт, что они вообще решат выступить на нашей стороне.

С её точки зрения, женщина полностью права. Но есть одна маленькая проблема — Анна отталкивается только от той информации, которая ей известна. Тогда как я уже нашёл решение, что может сработать. По крайней мере мне так кажется.

— Когда закончу, сама всё увидишь.

Поджав губы, смотрит на меня. Медленно кивает.

— Хорошо. Приму на веру, что ты сможешь это сделать. Но что потом? Как восставшие “железнолобые” помогут разобраться с преторианцами?

Вопрос с подвохом. В основном из-за того, что тут слишком много неизвестных переменных. Например, у меня есть предположение, что императорские гвардейцы не смогут вот так запросто убивать выпускников академий. Но это только теория, которая запросто может оказаться провальной.

Другой момент — после своего освобождения, эти ментальные сущности, могут получить новые возможности. Которые смогут использовать против преторианцев. И это тоже лишь теория.

Правда, есть один очевидный плюс — даже если это никак не скажется на самих преторианцах, мы лишим императора массы офицеров. Сейчас “железнолобыми” укомплектовано не менее шестидесяти процентов офицерских должностей в легионах империи. Стоит им всем разом исчезнуть, как управляемость войсками резко снизится.

А если все они примкнут к мятежу против императора, то расклад сил критично изменится. Причём в нашу пользу.

Ключевой вопрос, с которым предстоит разобраться, чтобы всё получилось — сучьи преторианцы. Я бы не отказался выпотрошить и одного из них, но пока у меня нет ни одной идеи, как подобраться к гвардейцу и не сдохнуть? Вырубить его, по идее можно издалека — вогнать прицельным выстрелом инъекцию с химией и ублюдок отключится. Но вот поработать с его разумом у меня никак не выйдет.

В голове на момент возникает предположение, что преторианец в отключке может оказаться безопасным и не излучать смертоносной для менталиста ауры. Но проверять это на практике, я пожалуй не буду. Потому как в случае ошибки, меня ждёт верная смерть. А другого менталиста под рукой нет. Разве что Салвец, но терять настолько ценную боевую единицу я не хочу. Да и телохранитель Яромилы вряд-ли согласится сыграть роль жертвенного камикадзе.

— Для начала стоит разобраться с их освобождением. А потом протестировать, отправив на контакт с кем-то из гвардейцев. В самом худшем случае, мы всё равно сможем дестабилизировать ситуацию по всей империи. Даже если у Рима останутся преторианцы, им потребуется время, чтобы вернуть полный контроль над легионами.

Чуть помолчав, развиваю свою мысль.

— Не забывай, что они могут моментально убить только одарённых. А если сами “железнолобые” поведут солдат против императора, то кто будет обеспечивать преторианцам прикрытие от обычных людей?

Ещё одна волна удивления, которая накрывает меня с головой.

— Так ты хочешь освободить абсолютно всех? Не только тех, кто служит в местных легионах?

К менталистике приходит осознание масштаба проекта и сейчас она испытывает крайнее изумление, если не сказать жёстче.

Довольно усмехнувшись, киваю.

— Именно так. Но для начала нам потребуется рабочий материал.