Снова выгибается на полу, подвывая от боли. Салвец было дёргается помочь, но я останавливаю её взмахом руки. Если внутри него и правда сработали заложенные закладки, то существу всё равно не помочь. А в том случае, если это ловушка, лучше не приближаться.

В этот раз замирает на боку, пялясь в стену. Глухо говорит.

— Ты наверное уже понял, что я умираю. Расплата за выложенные секреты. Но как видишь, у меня вышло протянуть достаточно, чтобы рассказать вам всё. Надеюсь, теперь вы поймёте, как убить тех ублюдков, что сотворили со мной такое. Жаль я не увижу, как умирают их мясные туши…

Последние слова произносит едва ли не шёпотом и я спешу задать ещё один вопрос.

— Кто такие преторианцы? Ты знаешь хотя бы что-то?

Пару секунд не реагирует, просто смотря в стену. Наконец тихо выдавливает из себя слова.

— Я много раз пытался понять, кто это. Но это сложно, менталист. Стоит кому-то из них оказаться рядом и все заложенные установки утраивают свою силу. А я чувствую эйфорию и желание служить им. Выполнять любые приказы. Тяжело изучать кого-то, когда одно его присутствие, заставляет тебя испытывать обожание.

На то, чтобы сформулировать следующий вопрос, у меня уходит буквально секунда. Но его сознание уже гаснет — сначала его полностью накрывает чёрный цвет, а потом цветовая гамма и вовсе исчезает. Я вижу только белесые нити, в которых не осталось ни грамма жизни.

— Он действительно умер?

Глянув на Салвец, киваю.

— Да. Но и рассказать успел многое.

Женщина окидывает тело задумчивым взглядом и поджимает губы.

— Успеть то успел. Но вот было ли всё это правдой?

Хорошо её понимаю. Слишком дико звучит вся эта история. К тому же, я не чувствовал его эмоциональный фон. Как знать, вдруг в сознании этого паразита всё же были свои собственные и успешно функционирующие ментальные закладки. Которые побудили его выложить именно эту версию.

В конце концов, окажись я на месте преторианцев, постарался бы подстраховаться от захвата одного из подконтрольных объектов. Активная ловушка, убивающая менталистов, это хорошо. Но любая защита преодолима. Даже такая. Оптимально выставить второй её слой.

С другой стороны, он мог убить себя сразу же. Не позволив изучать структуру разума и не ведя диалог. Сложно просчитываемая ситуация.

Повернувшаяся ко мне Анна, уточняет.

— Что дальше? О том, как они обрабатывают “железнолобых” мы узнали. Как минимум, предположительно. Но что теперь?

Какое-то время раздумываю. А потом в мою голову приходит абсолютно неожиданная идея и я машинально усмехаюсь.

— Знаешь, кажется у меня только что появился план.

Глава XVI

На лице менталистки появляется вопросительное выражение и я задаю вопрос.

— Чего всегда хотят рабы?

Та непонимающе пожимает плечами.

— Свободы, само собой. Хотя, не все и не всегда. Некоторые могут привыкнуть настолько, что сами предпочтут остаться в таком статусе.

Чуть усмехнувшись, киваю.

— А если раб был свободным? Тогда как его не только закабалили, но и искалечили. Да ещё вместе с массой таких же, как он.

Вот теперь до неё доходит — чувствую яркую вспышку удивления. Оторвав от меня взгляд, бросает его в сторону трупа.

— Мести, конечно. Они захотят убить тех, кто превратил их в скот. Но как ты собираешься это сделать? Я не понимаю.

Сделав короткую паузу, озадаченным тоном добавляет.

— Этот “железнолобый” умер из-за того, что просто поговорил с нами. Да и то, не будь тут уникальных обстоятельств, он бы загнулся намного раньше.

Цокнув языком, указываю на очевидное.

— Ты не учитываешь один очевидный фактор.