|
Не ответит. Зигмунд оказался прав. Рендер вернулся в кабинет за пальто и врачебным чемоданчиком. Он глянул в окно и увидел, что кар Эйлин припаркован у самой грани, где монитор освободил его от своего контроля. Если никто не возьмет на себя управление, кар автоматически перейдет на длительную стоянку. Другие машины будут объезжать его. Машина так проста, что даже собака может водить ее, - подумал Рендер. Лучше спуститься, пока не явился крейсер. Кар уже, наверное, отрапортовал, что стоит здесь. А может, и нет. Может, несколько минут еще есть в запасе. - Ладно, Зиг, поехали. Они опустились в лифте на первый этаж, вышли через главный вход и поспешили к кару. Мотор все еще работал вхолостую. Рендер открыл пассажирскую дверцу, и Зигмунд прыгнул внутрь. Рендер втиснулся было на сиденье водителя, но собака уже набирала лапой координаты и адрес. Похоже, что я сел не на то сиденье, - подумал Рендер. Он закурил, а кар уже несся в подземном проходе. Выйдя на противоположной стороне, кар на мгновение остановился, а затем влился в поток движения. Собака направила кар на скоростную линию. - Ох, - сказала собака. - Ох. Рендеру захотелось погладить ее голову, но, взглянув на нее, увидел оскаленные зубы и решил отказаться от этого намерения. - Когда она начала действовать необычно? - спросил он. - Пришла домой с работы. Не ела. Не отвечала, когда я говорил. Просто сидела. - Раньше такое бывало? - Нет. Что могло стрястись? Может, просто был тяжелый день. В конце концов, Зигмунд всего лишь собака, как ему определить? Нет. Он бы знал. Но что же тогда? - А как было вчера и сегодня утром, когда она уходила из дому? - Как всегда. Рендер попытался еще раз позвонить ей, но ответа по-прежнему не было. - Ты сделал это, - сказала собака. - Что ты хочешь сказать? - Глаза. Зрение. Ты. Машина. Плохо. - Нет, - сказал Рендер. - Да. - Собака снова повернулась к нему. - Ты хочешь делать ей хорошо? - Конечно. Зигмунд снова уставился вдаль. Рендер чувствовал себя физически приятно возбужденным, а умственно инертным. У него были такие ощущения с самого первого сеанса. В Эйлин Шалотт было что-то, нарушающее порядок: комбинация высокого интеллекта и беспомощности, решительности и уязвимости, чувствительности и горечи. "Не находил ли я это особо привлекательным? Нет. Просто это контрпередача, черт ее возьми!" - Ты пахнешь страхом, - сказала собака. - Значит, меня пугает цвет, - сказал Рендер. - Сверни на другую полосу. Серией поворотов они замедлили ход, снова перешли на быстрый, опять на медленный. Наконец, кар поехал по узкой части дороги, свернул на боковую улицу, проехал еще с полмили, негромко щелкнул чем-то по стоянку позади высокого кирпичного жилого дома. Щелчок, видимо, был сделан специальной следящей системой, которая включалась, когда монитор отпускал кар, потому что кар прополз через стоянку, вошел в свое прозрачное стойло и остановился. Рендер выключил зажигание. Зигмунд уже открыл дверцу. Рендер прошел за ним в здание и поднялся в лифте на пятидесятый этаж. |
