Часа в четыре ночи Молчун не выдержал – обозлившись на весь мир, он попытался схватить мертвого брата за горло, но рука лишь прорезала пустоту, и Молчун с грохотом рухнул с постели на пол. Некоторое время он лежал неподвижно и обиженно сопел. Потом в тишине послышался знакомый шепот:

– У тебя все в порядке? Ты не расшибся? У тебя все нормально?

– Нормально, – выдохнул Молчун.

– Везет тебе, – вздохнул мертвый брат. – А со мной такая история вышла... Убили меня, Мишаня.

– Я знаю, – сказал Молчун, по-прежнему уткнувшись в пол.

– Знаешь, – прошептал мертвый брат. – И так спокойно спишь?

– Я не сплю! – рявкнул Молчун. – Я совсем не сплю!

– Ты спишь, – укоризненно заметил мертвый брат. Надо же, даже на том свете он считал, что по праву старшего может бесконечно делать Молчуну замечания! – Меня убили, и ты спишь. Убили двух девочек, которых ты должен был охранять, и ты спишь. Интересно, кого нужно убить, чтобы ты проснулся?

– Эти девочки – проститутки, – возразил Молчун. – Они сами выбрали такую работу, рискованную работу...

Брат будто бы не слушал его и продолжал гнуть свое:

– Кого же нужно убить, чтобы ты проснулся? Может, нужно убить тебя?

Молчун в ярости выбросил вперед сжатую в кулак правую руку. Она врезалась в край дивана. Молчун взвыл от боли и снова проснулся.

Нетрудно теперь представить то милое настроение, в котором Молчун явился поутру в редакцию "Криминал-Экспресса".

– Кто тут Курочкин? – сурово поинтересовался Молчун, заглянув в большую комнату, заставленную столами с компьютерами, ксероксами и принтерами. Еще в комнате было много пачек с газетами и пустых пивных банок. Из восьми человек, что находились в комнате, на голос Молчуна обернулся один.

– Курочкин? – переспросил он, поправляя очки на переносице. – Зачем вам Курочкин?

Молчун был не в том настроении, чтобы вдаваться в подробные объяснения.

– Мне надо, – твердо сказал он и пристально посмотрел на очкарика: у Молчуна возникло подозрение, что это и есть Курочкин. Очкарик заволновался от такого взгляда и второй вопрос задал уже не так уверенно:

– А вы с ним договаривались?

– Мы не договаривались, – сказал Молчун. – Я – сюрприз.

– Ну тогда я не знаю... – развел руками очкарик. Молчун вздохнул, ухватил очкарика за грудки и вынес в коридор. Там он прислонил собеседника к стене и пару раз тряхнул, чтобы придать очкарику вдохновения.

– Курочкин – ты? – спросил Молчун, тяжелым взглядом буравя очкарика.

– Нет, – прохрипел очкарик. – Курочкин – не я...

– Курочкин – где? – продолжал беседу Молчун.

– Кажется... Кажется, он курить пошел, – сообщил перепуганный очкарик. – Это в той стороне...

– Покажешь, – железобетонно объявил Молчун и потащил очкарика в сторону курилки. Люди в коридоре ничуть не удивились такому повороту событий. Из редакции "Криминал-Экспресса" тоже никто не выглянул в коридор и не поинтересовался судьбой коллеги. Значит, такое здесь было в порядке вещей. Значит, Молчун действовал правильно.

В курилке находилось трое мужчин разного возраста, роста и комплекции, но одинаковой степени небритости. Молчун встряхнул очкарика, и тот поспешно вытянул руку в сторону небритого типа, занимавшего второе место по росту.

– Курочкин? – спросил Молчун. Тот, небрежно стряхивая пепел с сигареты, еще не разглядел за табачным дымом выражение глаз пришельца и потому так же небрежно бросил:

– Допустим.