Цыганка помолчала, глядя на огонек лампы. Потом встала, порылась в сундучке, вытащила тонкую трубочку, неторопливо набила ее табаком, прикурила и несколько раз глубоко затянулась, пуская колечки дыма. И только тогда заговорила.

– Вижу, тяжело тебе пришлось... Не стала я в твое будущее заглядывать.

– Почему?

– Да ни к чему это. Все самое главное в тебе сейчас сидит. В путь собрался? Думаешь убежать от себя?

– Не от себя, от людей.

– От людей не бегают. Бегают от себя.

– Ну, пусть так…

– Беда твоя в том, что себя‑то прощать так и не научился. А без этого и в пустыне счастлив не будешь. Себя полюбить сперва надо. А потом уже о других думать. Старый черт мог бы тебе это сказать. Да только дождешься от него доброго дела. Люди для него, что твои муравьи…

– Ты знаешь рыбака?

– Как не знать… Сколько народу загубил… К нему за счастьем приходят, а он все правды добивается. Вот и ты… Стал видеть, а что толку? Все равно видишь‑то не дальше собственного носа. А он даже не озаботился тебе самое простое объяснить.

– Что это за самое простое?

– Да то. Пока на прошлое смотришь, вся жизнь мимо пройдет.

– Но я должен был вернуться, чтобы…

– Ничего ты не должен. Вот вернулся, а что получил? Уходишь – уходи. Остаешься – оставайся. Сомнения, Рафи, еще никого до добра не доводили. Сомнениями делу не поможешь. Решил уйти – уходи. И даже не оглядывайся. Так всем лучше будет. А ты все задом пятишься. Вот и падаешь. Старый черт говорил ведь тебе, что как бы ни решил – все едино правильно будет?

– Говорил. Да, как видно, ошибся…

– С чего это вдруг?

– Мое решение до добра не довело.

– А кто тебе сказал, что правильно – это значит хорошо? Правильно, Рафи, это когда ты что‑то решил и сделал без всяких сомнений и оглядок. Вот тогда, что бы ни получилось – все будет верно, значит, так силы посильнее тебя распорядились. Освободишься от сомнений – перестанешь ошибаться. Так‑то. В этом мире все, что тебе дано, – это свобода выбирать и следовать своему выбору. И принимать то, что получилось. Больше ничего у человека нету. А ты все думаешь, как бы поглаже да полегче жить, как бы всех довольными оставить. Не будет этого. Пора уж понять. Правильно – вовсе не значит, что все рады будут. Правильно – это иногда и больно. Иногда и страшно... Ничего тут не поделаешь. Мир не для твоей радости создавался. И не для того, чтобы жил счастливо. Мир сам по себе, а ты сам по себе. И по‑другому не будет. Так что избавляйся от сомнений, Рафи. Решил – делай, а там, что бы ни получилось, все правильно будет.

– И то, что я своего друга убил, – тоже правильно? – спросил Рафи.

– Это он решил, что должен с тобой драться. Решил и сделал. А раз умер – значит, для него это правильно было. Мир так решил.

– А дядя?

– Он, как и ты, сомневался все. Вот и получил не жизнь, а недоразумение сплошное. Потому что с оглядкой жил.

– А Вероника?

– Так она посчастливее тебя будет. Ребенок ей в радость.

– Но старик сказал…

– Ой, что мужчина о женском счастье знатьможет? Слушай ты его… Я как женщина тебе говорю: хорошо ей. Трудно, но хорошо. Вот если ты придешь, сомневаться ее заставишь. Тогда даже я не могу сказать, чем дело закончится. Ну, ладно, хватит болтать. Время уже позднее. Тебе спать пора, если хочешь завтра к морю выйти. Помни, Рафи, никогда не сомневайся. Сомнения людей больше погубили, чем глупость. От них все беды.