– Да. Старик мне сказал это… Да я и сам понял со временем. Ты не знаешь, где она может быть?

– Нет. Наверное, уехала со своим цирком.

– Ты же сам собирался ехать с ними?

– Мы передумали с Вероникой. Ее отец уговаривал нас, но мы решили остаться в столице.

– Понятно. Знаешь, старик сказал мне, что у нее будет от тебя ребенок.

Мигель едва заметно побледнел, но ничего не сказал.

– Тебя это не заботит? – спросил Рафи.

– Это мое дело.

– Ну да. Конечно. Ты любишь ее?

– Да, – сказал Мигель и глотнул вина. – Но это тоже тебя не касается.

– Я понимаю… Просто рыбак сказал, что…

– Неважно, что сказал рыбак, Рафи. Это мое дело, и я сам решу, как поступить. Скажи, когда ты хочешь умереть?

Рафи передернуло.

– Я вообще не хочу умирать. Может, ты все‑таки одумаешься?

– Говорю же, это не зависит от моих желаний. Я просто обязан это сделать, и точка. Решай, сегодня или завтра на рассвете?

– И все же…

– Решай!

– Сегодня, – устало сказал Рафи и добавил: – К завтрашнему утру я могу умереть сам. От голода.

Мигель промолчал, думая о чем‑то своем.

– И как ты хочешь отомстить за брата? – поинтересовался Рафи.

– Мы будем драться на дуэли.

– Эй, ты забыл? Я простой крестьянский парень. А ты – кабальеро. Какая может быть дуэль?

– Ничего. Мы будем драться, как два равных друг другу тореро. Ты все‑таки мой друг. Так что на время забудем о неравенстве. К тому же никто ничего не узнает.

– Я не умею фехтовать.

– Это твоя забота.

– Благородно.

– Сейчас не время для шуток. Я же сказал, что мне очень не нравится то, что я должен сделать.

– Так не делай!

– Не могу. Это сильнее меня.

– Тогда черт с тобой! – не выдержал Рафи. – Черт с тобой! Пошли, покончим с этим. Но учти, я не дам просто заколоть себя, как бык на бойне.

– Не сомневаюсь, – серьезно ответил Мигель.

Они стояли на берегу реки. На том самом месте, где когда‑то любил сидеть слепой Рафи и где к нему пришла в первый раз девушка по имени Мария.

Здесь ничего не изменилось. Река шумела точно так же. И ветер шелестел в кронах деревьев.

Рафи закрыл на секунду глаза. Ему показалось, что вот‑вот раздадутся тихие шаги, и он услышит голос Марии.

Но вместо этого он услышал вопрос Мигеля.

– Ты готов?

Рафи со вздохом открыл глаза. Напротив него стоял его друг. В одной рубахе, с обнаженной шпагой в руке. Настоящей шпагой, а не той, которая предназначена для убийства быков. Эта была сделана, чтобы отнимать жизнь у людей. У самого Рафи была точно такая же. Он подумал, что все это смахивает на плохой сон.

– Я готов, – ответил он. – Но прошу тебя в последний раз… Не делай этого. Кто бы из нас не умер сейчас, оставшийся в живых будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– Может быть, – сказал Мигель, задумчиво разглядывая свой клинок. – Но у меня нет выхода. Я говорил тебе это уже тысячу раз. Если бы была хоть малейшая возможность избежать этого, я не упустил бы ее. Но такой возможности нет. Я много думал об этом. Ее нет, Рафи. Лично я прощаю тебе смерть моего младшего брата. Но мой род этого простить не может.

Рафи подбросил на руке шпагу.