Самое сложное было впереди. Статуя была уже почти готова, дело оставалось за лицом.

Вокруг толпился народ. Детишки показывали пальцами на статую, и даже взрослых хватало. Цирк сюда приезжал редко, с развлечениями в Лурсконе было туго, поэтому весть, что Джун создает статую, облетела весь город. К работающему архимагу, четко чеканя шаг, подошёл глава стражи, но обратился не по поводу статуи.

— Тебя в ратуше ожидает гонец от наёмников. Прибыл по поводу нежити, как ты называешь неусопших.

— Понял, — выдохнул Апелиус, не прерывая своего занятия. Стражник постоял рядом, наблюдая за работой, а потом с недоумением спросил:

— А кто это?

За последние минуты этот вопрос звучал уже четырежды. Апелиус не собирался подробно рассказывать, кто этот мужчина на постаменте.

— Это мой наставник, который научил меня всему в Утренней звезде. Именно благодаря ему я создал школу для бедняков, городской сад. Именно он рассказал мне, как возделывать поля, чтобы они давали больше урожая.

— А что с ним стало?

— Умер от предавших его магов.

— Лучше бы себя слепил, Джун. Народ верит в тебя, верит тебе.

— Но я хочу. Да и пусть лучше верят в меня живого, чем смотрят на статую. Вот помру — поставите.

Начальник стражи понятливо кивнул и отошёл. Лезть в душу к главе города желания не было, ибо там можно нарыть много такого, чего знать вообще необязательно. За время, что прошло с момента возвращения Джуна, стражник для себя этот момент чётко уяснил.

Постепенно из камня создавалась борода, закрывающая нижнюю часть лица. А вот над верхней пришлось поработать. Прямой нос, широкие скулы, глубоко посаженные глаза, не единожды виденные в зеркалах, реках, в отражении на отполированном лезвии широкого меча. Наконец статуя была почти завершена. Столь точный контроль огромным объёмом камня едва не заставил архимага перенапрячься. Дело оставалось за малым: статуе нужно было добавить ожог на пол лица, но этим следует заняться после отдыха. А пока народ пусть радуется развлечению, коих в их жизнях очень мало.

Архимаг планировал в будущем открыть в городе театр и бойцовскую арену, где на потеху публике монстры будут драться против рабов, но прежде, чем заняться культурой, нужно решить проблемы первостепеннее, важнее. Например, выяснить, что произошло с нежитью, и почему атака не увенчалась успехом. Если бы всё прошло по плану, явился бы не гонец, а боевая звезда из магов. Принесли бы голову мёртвой девчонки и затребовали плату.

Краборукие имбецилы.

Гонец, мальчишка лет пятнадцати от роду, ждал его возле ратуши, и сходу принялся тараторить:

— Господин, отряд, который вы наняли, потерпел поражение! Мы использовали артефакты для наблюдения за полем боя, поэтому я могу рассказать вам...

— За мной! — не глядя на гонца, скомандовал архимаг.

Выплескивая эмоции, Апелиус шарахнул по дверям ратуши. В деревянном полотне осталась глубокая вмятина.

Архимаг редко позволял себе проявлять чувства, но сейчас, похоже, тот самый момент, когда это в тему. Как можно было облажаться, имея на руках все карты?! Идиотство!

Гонец семенил по пятам за адептом. Архимаг дошёл до своего кабинета, толкнул дверь ладонью и, пройдя по ковру, рухнул на стул.

— Рассказывай!

По мере пересказа боевых действий лицо Апелиуса мрачнело всё больше.

— ... а потом они резко перестали бросаться заклинаниями, и нежить перестала на них нападать.

— Они не брали изготовленные мною артефакты для защиты души, — констатировал архимаг. Гонец втянул голову в плечи, сцепил ладони в замок, но всё же ответил:

— Господа маги сказали, что им не нужны артефакты, выданные суеверным адептом.