Противнику больно, но он совсем ещё не выбыл из игры. Отлетев, ублюдок приземляется на лапы и вновь бросается в бой на свою обидчицу. Вот только Вальтора взлетает к самому потолку, оставляя чудовище внизу.

Тай и Драгана пускаются в пляс. Их клинки врубаются в крепкую шкуру. А я всаживаю пули из винтовки в угловатую башку Кваза. Параллельно держу в поле зрения, и его, и Вальтору.

Поэтому одновременно с алым текстом, бегущим перед глазами, замечаю, как она фокусирует новую мощнейшую молнию и бросает её с разъярённым криком.

Правда, не в Крайтакса.

А в меня.

[1] Художник — Halycon450.

Глава 7

Глайд вовремя уносит меня прочь, пока позади поток электричества заставляет камень с грохотом дробиться и трескаться. Он взрывается и обдаёт окружающее пространство осколками, как шрапнелью. Самым краем глаза вижу оплавленные дочерна плиты. Какой же мощи должен быть ток, чтобы камень спёкся и поплыл⁈

Вальтора парит под потолком, окружённая закручивающимся вихрем и слепящими вспышками молний. Больше она не поддерживает искусный фасад спокойствия и деловитости. На лице кожа натянута, как поверхность барабана. По ней пробегают целые ручейки искр. В распахнутом рту блестят клыки. Короткая стрижка растрёпана от статического электричества. Чтобы почувствовать дикую животную ненависть, которая исходит от девушки, мне не требуется Эмпатическая проницательность.

— Егерь, я предупреждала тебя, теперь поздно молить о пощаде! Дом Архарц умеет ждать, и мы были терпеливы. О, да! Время платить за каждую дерзость! — рычит она. — За каждое оскорбление! За каждое унижение! За каждое неосторожное слово!!

— Божечки, какие мы обидчивые, — бросаю я, пролетая сквозь пещеру.

— Давай, потешайся и зубоскаль, как ты это любишь, — глумится Вальтора с кривой улыбкой. — Посмотрим, насколько тебе будет весело, когда ты прозреешь. В эту минуту мои бойцы уничтожают твой жалкий форпост и вырезают всех, кто тебе дорог. Они не возьмут пленных, они не дадут пощады. Перед тем, как я залью Ионную вспышку прямо тебе в глотку, мы промчимся над оплавленными руинами твоего дома, и ты сполна насладишься зрелищем. Частокол, украшенный головами всех, кто тебе доверился, станет последним, что ты увидишь в этой жизни. В этом я тебе клянусь!

С другого края пещеры доносится лязг стали, утробное рычание и крики ярости. Длинные когти пластают камень, как пластилин. Клинки Тая и Драганы оставляют на шкуре Кваза глубокие, но быстро заживающие раны.

— Чувствую, ты опять заучила речь, — хмыкнув, говорю я, — но вот какая штука. Всё будет немножечко не так. Прямо сейчас твои бравые недоумки обнаруживают, что попали в засаду. И весёлая непринуждённая резня застигнутых врасплох гражданских идёт слегка не по плану.

— Ты знал, — шипит ушастая сука.

— Знал, — констатирую я.

А в голове всплывает вчерашний диалог.

«Тебе очень нужен этот форпост?»

«Да».

Ложь.

Первое, что заставило меня насторожиться. Если форпост ей не нужен, почему она так старательно пытается убедить меня в обратном? Быть может, чтобы отвести подозрение от того, что ей надо на самом деле?

«Вот именно.