Именно здесь начались поиски имиджа — как полагается, с подражания. Майк подкрашивал глаза, как Дэвид Боуи, и выходил на дощатые сцены советских домов культуры в женской блузке с бархатным ошейником и приколотой к нему сверкающей брошью.

«Однажды Майк рассказал мне, что Дженис Джоплин выпивает за концерт бутылку виски, — вспоминал Саша Самородницкий. — Смотрю, как-то раз Науменко выходит на сцену и так небрежно ставит на рояль пустую бутылку. Слово „шоу“ я впервые услышал именно от Майка, который просветил меня о том, что Марк Болан „делает шоу“ и объяснил, чем именно „шоу“ отличается от концерта. Время от времени он дарил мне какие-то фотографии и пленки. Майк мечтал о шоу, но для этого, разумеется, у него не было ни денег, ни возможностей. Но я теперь понимал, откуда стали появляться эта подкраска глаз, бутылки и настройки гитары перед концертом».

Несмотря на первые удачные опыты, живых выступлений у Майка было по-прежнему немного. А концертных записей или студийных альбомов и вовсе не было.

Фан (лежит), Зина Васильева, Марат, Борис и Наташа в Апраксином дворце

Фото: Андрей «Вилли» Усов

«Несколько раз я пытался сделать сольник, — объяснял Науменко. — Записываться дома на магнитофон — несерьезно, получается очень плохо. А договориться о записи на студии оказалось чрезвычайно сложно».

Майк отрепетировал несколько песен, которые не спешил никому показывать. Отчасти — стеснялся, отчасти — потому что находилось множество других тем для общения. Из новых композиций он больше других гордился стебным номером «Трах в твоих глазах», который позже превратился в «(С)трах в твоих глазах». Похожая метаморфоза случилась и с песней «Если ты хочешь», где дерзкая строчка «ты можешь переспать со мной» остыла до «ты можешь спать рядом со мной», сохраняя двусмысленность без лишнего напряжения.

Погруженные в контекст свидетели утверждают, что эта композиция была написана под влиянием первой взрослой драмы. Юная особа по кличке Бэби, в которую Майк был безответно влюблен, не согласилась нарушить платонический характер их отношений. В ответ на настойчивые ухаживания она окончательно перестала с ним видеться и в последующие годы тщательно дистанцировалась от любых упоминаний про «ленинградского Марка Болана».

Науменко переживал этот внутренний кризис тяжело — пока не набросал черновой вариант текста новой песни. Как всегда в таких случаях — вдруг, почти случайно.

«Как-то раз я по привычке открываю Melody Maker и вижу название The Lies In Your Eyes, такое вот, на английском языке, у группы The Sweet, — рассказывал Науменко на одном из концертов. — Я подумал: „Черт, хорошее название, надо написать что-нибудь подобное… Я никогда не слышал эту вещь в оригинале. Ну, что может быть в глазах? Естественно, страх… Так все и получилось“».

Родившуюся параллельно со «Страхом…» новую композицию Науменко впервые исполнил на квартире у Тани Апраксиной.

«Премьера песни „Ода ванной комнате“ прошла в домашней обстановке, — вспоминает Апраксина. — Из недомашних, правда, в этот раз присутствовала некто Ниночка — особа, весьма далекая от музыкальных или интеллектуальных интересов.