Секунду Лечицкий невозмутимо наблюдал, как наглый немец тащит чемодан к себе. Потом спокойно поднял ногу и пинком вернул чемодан на место. Не ожидавший ничего подобного фельджандарм опешил и почти машинально рявкнул:

— Документен!..

С усмешечкой Лечицкий извлек из недр тарантаса роскошный портфель. Достал оттуда глянцевитый «бреве» и протянул его старшему патруля.

С минуту немец ползал взглядом по строчкам невиданной бумаги. Роскошный лист с имперским орлом в заголовке и впечатляющей росписью самого «уполномоченного восточного пространства» герра Альфреда Розенберга внизу, вкупе с полным пренебрежением к его фельджандармской личности, произвели на унтера неизгладимое впечатление. Он разом вспотел и глупо пробормотал:

— Герр барон… — а дальше понес околесицу из пунктов «бреве», вкупе с унтерскими мыслями о несоответствии такой личности и отсутствия авто при наличии дурацкого тарантаса.

Лечицкому надоел глупый лепет унтера, он вытащил из рук жандарма свой великолепный «бреве» и неожиданно рявкнул:

— Ферфлюхтен!.. Я есть барон Грецингер-младший, болван!

Никак не ожидавший такого афронта немец вздрогнул и остолбенело вытянулся. Фасонные вожжи слегка хлопнули по лошадиным крупам и, окинув уничтожающим взглядом почтительно посторонившийся патруль, новоявленный герр Грецингер не спеша въехал в поселок…

Сводка была малоутешительной. Немецкое наступление не прекращалось. Майор взял себе за правило ежедневно слушать Лондонское, Берлинское и Московское радио. Сопоставляя полученные сведения, он довольно точно ориентировался в обстановке.

Охватив голову руками, пан Казимир сидел за столом, тупо глядя на подмигивающий глазок включенной на прием рации. В дверь постучали, на пороге появился инженер-капитан, и майор, подняв голову, молча показал ему на место против себя. Инженер сел, подождал, кинул взгляд в угол, где стояла рация и, не удержавшись, спросил:

— Пан майор… Как?

— Хуже некуда…

— Так что… — инженер помолчал. — Будем решать?

— Наверное… Скажите, капитан… — Пан Казимир замялся. — Что надо предпринять в первую очередь?

— Я думал над этим…

Инженер достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и положил на стол.

— Здесь перечень всего, что интересует Лондон, из того, что мы практически можем забрать с собой.

— Так… — Пан Казимир накрыл ладонью листок. — Ну а если все-таки русские?

— Как? — Инженер усмехнулся. — Рыбчинский вернулся ни с чем, а что касается ожидавшегося русского контрнаступления, то…

— Ясно… — Пан Казимир глухо кашлянул. — Думаю, шифровку надо отправлять сегодня же…

Договорить майор не успел. Снаружи послышался встревоженный выкрик, дверь с треском распахнулась, и в бункер влетел поручик Вукс.

— Пан майор, часовые задержали неизвестного!

— Где? — пан Казимир вскочил.

— У ближнего поста.

— А ну за мной! — и пан Казимир, бывший с момента появления Вукса в состоянии взведенной пружины, первым выбежал из бункера.

Трава раздражающе цеплялась за носки сапог, и майор, выругавшись, с бега перешел на шаг. Вряд ли выигранные минута или полторы могли что-нибудь изменить. Сейчас пан Казимир не сомневался: пока они с инженером выбирали приемлемый вариант, в действие вступил третий и, пожалуй, решающий фактор.

Задержанный, обычный сельский мужик с головы до ног вывалянный в грязи, сидел на какой-то коряге и тупо смотрел перед собой.