|
В то время, когда по Германии прокатывались волны патриотических демонстраций, когда мимо гауляйтеров и партийных бонз маршировали старики и юноши, вооруженные автоматами, двигались колонны трудового фронта - с лопатами и топорами на плечах, когда зрители вопили: "Хайль Гитлер!" - как раз в этот час происходило очередное заседание Европейской консультативной комиссии и советский делегат Гусев оглашал согласованное коммюнике о границах оккупационных зон Германии, об условиях безоговорочной капитуляции и о том, что Германией будет управлять Контрольный совет, составленный из командующих оккупационными армиями. ВСТРЕЧА Перед тем как отправиться на экспроприацию в кабаре, Вихрь просидел полчаса с Колей: тот докладывал о ходе наружного наблюдения за эсэсовским бонзой Штирлицем. - Мы его водим, когда только можно. Если он на машине - не очень-то за ним походишь. Правда, номер я знаю: ребята из группы разведки польского подполья два раза засекли его возле Вавеля и один раз около костела Мариацкого. Он ходил с каким-то гадом и разглядывал иконы, фрески и орган. - Хороший там орган? - По-моему, грандиозный. Когда играют Баха во время мессы, кожа цепенеет, вроде как замерз, к черту. - О Боге говоришь, а черта поминаешь. - Так я ж марксист, - улыбнулся Коля, - явление суть единство противоположностей. Вообще мы делаем одну ошибку. - Кто это _мы_ и какую ошибку? - спросил Вихрь. Ему было приятно сейчас так неторопливо говорить с Колей. Перед операцией надо хоть на десяток минут расслабиться. - Мы - это мы, а ошибка - в нашем отношении к христианству. - Ну? - усмехнулся Вихрь. - Смотри, разжалую за богоискательские разговоры. - Я серьезно. Меня в свое время мама здорово просвещала. У Христа в заповедях много такого, что мы взяли. Честное слово. Возлюби ближнего своего, не укради, чти отца и мать. - Как в смысле подставить щеку? - Нельзя брать все. Мы не берем ведь всего у Гегеля или Фейербаха. - Ладно, о христианстве - потом. Как будем поступать с этим подонком? - Вчера ночью он один гулял по скверу. Потом сидел в ресторане гостиницы. - А ты? - Пролез. - И что? - Он жрал этот свой немецкий "айсбайн" - сало капало в тарелку. Свиная ножка - объедение... Пил много. - Кто к нему подходил? - Парочка девок из люфтваффе. - А он? - Что он? - Ну, реагировал как? - Никак. Одну по щеке потрепал. У него глаза, между прочим, красивые: как у собаки. - Ты считаешь, что у собак красивые глаза? - Так мама говорит. Она очень любит, если у людей глаза, как у собак. - Слушай, мне как-то все неловко было тебя спросить: у тебя отца вообще не было, что ль? Коля чуть улыбнулся: - Так вроде не бывает. |
