|
"До ближайшего штаба отсюда порядочно, - думал Вихрь, пряча в карман зажигалку, сделанную из патрона. - Так что стрельбу там не услышат. Хотя - ерунда, на площади дом их партийного аппарата. Там большая эсэсовская охрана. У них мотоциклы и автомобили. Весь город расквадратят, как в тот раз, когда я бежал от них. Если убирать их, так тихо: по голове - и в машину. У Крыси нет документов. Они не посмеют требовать у нее документы, я скажу, что она со мной. Черт, сколько прошло времени? Секунд, верно, тридцать. Если они сунутся в кафе, тогда начнется стрельба. Втихую нам их не убрать. Ишь как я еще могу думать-то, а? Попробовать бы записать, что человек видит и слышит за эти тридцать секунд. Какие многотомные романы получились бы, стоит только записать, что сейчас слышат и видят Седой, Крыся, Аппель, Богданов и я. Никто этого никогда не запишет до тех пор, пока не намудрят ученые, чтобы это можно было фиксировать, как течение химического опыта. В такие секунды люди всех национальностей думают одинаково об одинаковом. Воспоминания - последнее прибежище человека, попавшего в беду. Если воспоминания и ассоциации сменяются отчаянием - человек погиб. Разведчик, во всяком случае". - Пожалуйста, - сказал эсэсовец и протянул ночной пропуск Седому, - вы свободны. Можете идти. Второй тем временем подошел к Крысе и сказал: - Пани, ваш документ. - У меня нет с собой документа. - Как так? - удивился эсэсовец. - Почему? - Эта женщина со мной, - сказал Вихрь. - Еще какие-нибудь вопросы? Первый эсэсовец сказал Седому и Богданову: - Я же сказал вам, вы свободны, можете идти. "Сейчас их надо убирать. Если Седой и Степан пойдут, тогда они пропали. Патруль заглянет в кабаре. Через мгновение они выскочат оттуда. Даже если я приторможу, чтобы в машину влезли мои, все равно они полоснут по шинам, и мы остановимся, провихляв еще метров тридцать. От черт, глупость какая". Седой сказал: - Спасибо. Сейчас мы уходим. Закурю, и пойдем. А то, если перепил да еще нет во рту соски, тогда никуда не придешь. И он стал доставать из кармана резиновый кисет с сухим, мелкокрошеным табаком. - Вы пригласили эту женщину в кабаре? - спросил Вихря эсэсовец. - Да. - Это ваша хорошая знакомая? - Конечно. - Простите, я не знаю, к сожалению, кому я задаю вопросы. - В таком случае, спросите мои документы, - сказал Вихрь жестко. - Да, пожалуйста. Вихрь достал из кармана обложку удостоверения офицера СС, обложку партийного билета и две орденские книжки. Обложки он достал через Колю, а тот в свою очередь сумел получить это у своего интенданта. Орденские книжки принес Седой - их взяли у офицеров во время налета на казармы под Жешувом, это было громкое дело краковских партизан, когда они разгромили целый гарнизон, а потом ушли через Татры в Словакию. "Сейчас очень важно сыграть, - думал Вихрь, протягивая эту липу эсэсовцу. |
