|
Шеф гестапо сказал: - Простите, полковник. Снял трубку. По тому, как он слушал то, что ему говорили, Берг понял: русская ушла. Он не ошибся. Шеф гестапо сказал: - Где Швальб?! Что?! Немедленно найти его! Объявите тревогу! Поднимите войска! Прочешите все окрест! Перепились, паршивые болваны! Тупицы! И пока шеф гестапо орал по телефону, Берг думал: "Конечно, самое страшное, если ее схватят сегодня или завтра, пока она не нашла своих. Они - а она тогда непременно попадет в гестапо - выпотрошат ее. И что тогда? Ничего. Они сами санкционировали мою к ней вербовку. Только одно - она может показать, что гвозди были выдернуты. Почему это должен был делать именно я? У кого шевельнется такая мысль? Покажет русская? Нельзя начинать дело, заранее решив, что оно проиграно. Больше юмора. И так и эдак - все плохо. А пока хорошо. Сейчас уеду к себе и по-настоящему выпью, а потом лягу спать и буду спать до девяти часов". Крюгер положил трубку и сказал: - Вы все поняли? - Пропал Швальб? - Плевать я на него хотел мильон раз! Ушла ваша девка! Берг вскочил со стула. - Это невозможно, - сказал он. - Это какая-то путаница. - Ах, перестаньте вы болтать про путаницу! Ушла! Из туалета! Ясно вам?! - Нет, - твердо сказал Берг. - Я не верю. Швальб сам проверял этот туалет перед тем, как велел водить ее туда. а не в офицерский ватерклозет. Пусть они срочно проверят: девка могла пойти на зверское самоубийство. - Что? - спросил Крюгер. - Да, да. Пусть посмотрят! - Полковник! Полковник, вы что - смеетесь?! Там доски, оказывается, были без гвоздей! Она ушла в, горы! Берг полез за сигаретами. Шеф гестапо включил селектор: - Дежурная группа! Быстро отправить на радиоцентр проводников с собаками. Девку потом немедленно ко мне. - Обернулся к Бергу: - Вся эта история делается занятной, а? - Более чем занятной, - ответил Берг. - Я думал ехать отдыхать, но теперь мне ясно, что я буду с вами до окончательного исхода поисков. - Спасибо, - сказал шеф гестапо, - это очень любезно с вашей стороны. Продираясь сквозь кустарник, Аня думала: "Не пойду я в горы. Я здесь ничего не знаю. С собаками возьмут, ручьи пересохли. Надо идти на дорогу. Была не была! Ведь я в Польше - так что либо пан, либо пропал!" Бегала она хорошо, поэтому еще до того, как охранники в радиоцентре врубили прожектора и подняли пальбу - немцы до патронов нежадные, а эффекты любят, - Аня уже была возле шоссе. Она решила бежать вдоль по шоссе к Рыбны и, если получится, остановить машину, причем желательно военную; те проходят мимо патрулей без остановки. И первая же проходившая с синими подслеповатыми фарами рычащая немецкая грузовая машина тормознула, когда Аня подняла руку. Дверца распахнулась, и девушка забралась в теплую кабину. - А, паненка, - сказал шофер, - во геест ду? - Дорт, - сказала Аня, махнув перед собой рукой, - нах Краков. |
