|
Поверили же мы русскому Власову, и он оправдывает наше доверие. - Порой враг лучше своего: он осмотрен со всех сторон. А со своими мы церемонимся. Я чувствую измену, но ничего не могу поделать. Надо мной еще десяток инстанций. Шеф не называл фамилий. Штирлиц не имел права настаивать, он должен был ежеминутно и ежесекундно отдавать себе отчет: провались он - и тогда следом за его провалом потянется громадная цепочка, под колпак возьмут всех, чьи имена он произносил в беседах, телефонных разговорах, личных письмах и деловых бумагах. Но тем не менее, основываясь на скептицизме, с которым гестаповец отозвался обо всех представителях военной разведки, Штирлиц сделал для себя определенные выводы: скорее всего, Берг действительно ищет контактов с нами, поняв неизбежность краха, либо, на крайний случай, затевает операцию на свой страх и риск. Если правильно это последнее предположение, тогда можно будет таким образом прижать полковника, что он станет работать на нас воистину; как это сделать, Штирлиц знал великолепно, и он рассказал о методах такого "прижима" сыну. Однако, после того как Берг передал данные о штабе группы армий, которые попросила Аня, Штирлиц понял, что полковник играет ва-банк. И он сказал сыну: - Саня, берегите этого Берга. Если он станет вашим настоящим агентом - это большая удача. Штирлиц дал сыну адрес радиоцентра танковой дивизии на окраине Кракова, который стоял почти без охраны. - Возьмите два аппарата, -г- сказал он, - с одним уйдете к партизанам, свяжетесь с Центром моим шифром, ты запомнил? Оттуда пришлют самолет, чтобы забрать фау, который не взорвался. Это - огромнейшей важности задача. Второй передатчик оставьте у себя и не торчите в эфире по часу - запеленгуют. Он улетал в Берлин ранним утром. Коля пришел к отцу делать последний массаж. А в номере сидел шеф гестапо: он приехал проводить человека из Берлина. Шеф долго наблюдал, как русский парень массировал лицо Штирлица, а потом сказал: - Черт возьми, я сейчас понял, как это, верно, приятно. Где вы нашли этого типа? - Он говорит по-немецки, - ответил Штирлиц. - Парень, - сказал шеф гестапо, - было бы неплохо, если бы ты помял и меня. - С радостью, господин генерал. - Относитесь к нему хорошо, - сказал Штирлиц, - я его, возможно, заберу в Берлин: такого массажиста я встречаю впервые. Он - само чудо. Штирлиц бросил на стол деньги, Коля услужливо спрятал их в карман и, кланяясь, вышел из номера. Спускаясь к машине, Штирлиц увидел сына в последний раз: тот стоял в толпе стариков возле костела и неотрывно смотрел на него - белый от волнения. Назавтра боевая группа во главе со Степаном Богдановым совершила налет на радиоцентр танковой дивизии. В перестрелке погибло трое партизан и пять немцев из охраны. Радиоаппаратура была доставлена на конспиративную квартиру к Седому. |
