Бьют в щиты Киевской дружины копья ромейских латников… Топоры викингов рубят наседающих ромеев… С диким ревом выметывается конная лава засадных полков… Разворачиваются турмы, слепя блеском начищенных доспехов атакующих… Неудержимым потоком устремляется вперед клин клибанариев… Доместик восточных схол вскидывает руки к древку стрелы… Самострельные залпы выкашивают шеренги дефензоров… Перемешались в беспорядочной яростной рубке печенеги: союзники русов и наемные отряды ромеев… Огромный урман, насаженный сразу на два копья, наносит последний удар топором… Сиверские пики вонзаются в спины фаланги… Багряночубые всадники сметают букилариев уже мертвого военачальника… Легионеры врубаются в строй сиверов… Опрокидывающий удар дружинной конницы… Дрожит в глазнице стрела… Чекан с хрустом пробивает пластины кирасы… Валится на землю сдернутый арканом «живой танк»… Катится голова, снесенная ловким ударом… Самострельные болты прошивают тела насквозь… Камень баллисты сплющивает отряд латников… Падает с коня князь Светлен…

Воины, выскакивающие из подземного хода… Новгородские соймы в бухте Золотой рог … Высокий, коротко стриженный воин с развороченной стрелой «скорпиона» грудью… Мальчишка в пародии на доспехи, разрубленный в куски… Падающие со стен стражники… Камни трофейных баллист, разносящие стены дворцов и храмов, где засели последние защитники, не желающие умирать бесславно … Старик, насаженный на пику — Император Роман… Катящаяся по полу голова Константина Багрянородного… Патриарх Феофилакт Лакапен, утыканный стрелами… Погребальные костры перед стенами…

Горящие города… Воины, врывающиеся в пролом стены… Убитые на улицах… Развалины монастырей… Всадники, рубящие бегущих… Открытые ворота и подносы с головами городской верхушки… Ночные броски… И снова горящие города и селения… И трупы… трупы… трупы…

Не туристы, и не мальчишки. Воины, не один раз купавшиеся в крови. Без счета убивавшие врагов. Не знающие пощады и снисхождения. Готовые убивать, убивать и убивать. Терявшие друзей. Нежные и ласковые. Где-то там, за спиной, остались семьи… Жены, дети, старые родители… Не всем суждено вернуться. Завтра новый марш, новые враги и новые схватки. Снова будут гореть города и рушиться храмы. Армия идет вперед, оставляя за спиной развалины, порубленные тела и погребальные костры. Боги войны собрали жертву не до конца…

А сегодня короткий отдых. Ночь. Пляшущее пламя костра. Тихий перебор струн. И хрипловатый голос певца…

Книга

«Впрочем, сестренке пришлось проявить не только дипломатический с карательным, но и полководческий талант. Честно говоря, наш «Генштаб» не ожидал от арабов такой прыти. Пока мы чинно и мирно вкушали армянские деликатесы, попутно обустраивая дела на Мраморном море, аль-Муттаки, всего год назад пришедший к власти, объявил джихад по русские души. Что подталкивало халифа сильнее, возмущение по поводу захвата Дербента с разгромом Ширваншаха, или слава Харуна аль-Рашида, теперь не выяснить. Но коротышка умудрился собрать приличную армию, что сделать в разваливающемся государстве совсем не просто. Причем собрал он ее достаточно быстро. Складывалось впечатление, что арабы собирались передраться между собой, а халиф вовремя сумел «перевести стрелки» на нас.

Неждана, даже со «штрафниками», проигрывала в численности в полтора раза. Может быть, преимущество в вооружении и уравнивало шансы в лобовой стычке, но победа обошлась бы дорого. Да и неизвестно, чем драка могла закончиться. Воинская удача крайне непостоянная штука.

Сестренка начала нашу любимую игру в салки.