Это правда, подумал Рэннальф, наблюдая за королем. Человек, попавший в ад, не боится смерти.

– Что нам делать, Соук? Мне нужен твой совет.

Рэннальф был слишком рассержен и хотел сказать первое, что пришло на ум. Если Стефан хочет сделать добро всем присутствующим, включая себя, ему лучше всего умереть. Стефан был плохим королем, да и Юстас не лучше, хотя его цели более определенные. Роберт говорил правду.

– Я слишком заинтересован в этом вопросе, – сказал Рэннальф. – Не хочу гнить в Кроусмарше. Если вы хотите сохранить его, Анжуйца нужно прогнать. Мое мнение в этом случае не имеет значения.

– Твое мнение всегда в цене, Соук, – прервал его Юстас. – Ты проголосовал бы за сражение. Разве мы не сильнее?

– Да, но…

– Твои люди могут выйти из Кроусмарша и атаковать тылы Анжуйца?

– Да.

– Ты переходил вброд реку. Какой сейчас уровень воды? Мы сможем перейти ее?

– Конечно.

– Ты хочешь сражаться?

– Да, – ответил Рэннальф неохотно.

– Поймите, замок попадет в руки Генриха. Мы должны сражаться, – настаивал Юстас.

– Кому нужен этот глиняный домик? – воскликнул кто то сзади.

– Людей надо вывести, это верно, – сказал другой. – Давайте заключим перемирие и прекратим бесполезную болтовню. Преступно держать взаперти хороших воинов, которые еще могут пригодиться. Если замок уничтожат, от этого никто ничего не потеряет, и Анжуец ничего не выиграет.

– Все вы трусы! – кричал Юстас, вынуждая людей ненавидеть его еще больше. – Мы имеем преимущество. Отец, ты должен отдать приказ, сражение должно произойти. Когда у нас еще будет такая возможность?!

– Я должен подумать, – ответил Стефан, переводя взгляд с Юстаса на хмурые лица баронов. – Если ты прикажешь им сражаться, они могут дезертировать.

Юстас вскочил на ноги и истерически завопил:

– Не думай! Решай! Как ты не можешь понять, что твоя жизнь зависит от этого?!

– Мой сын, ты обезумел – прошептал Стефан.

– Отец, я умоляю тебя. Я прошу тебя на коленях. Мы сможем победить, если будем сражаться.

Стефан дотронулся до его лица, затем жестом попросил людей удалиться. Видя, что они уходят, Юстас в ярости заскрежетал зубами.

Глава 22

Вильям Глостерский рассеянно улыбнулся красивому юноше, который обмахивал его веером. Мальчик был его самой удачной находкой, такой красивый, способный, абсолютно преданный. Он родился немым. С ним обращались хуже, чем с животным, пока Вильям не спас его, разглядев красоту под грязью и синяками и возжелав. Оказалось, что он стоит большего, когда его отмыли и обучили языку знаков. Он не мог ни читать, ни писать, ни говорить ни с кем, кроме Вильяма, который сделал его своим наперсником.

– Все идет так, как я задумал, – сказал Вильям восприимчивым ушам, хозяин которых никогда не смог бы рассказать услышанное. – Они еще двадцать лет вели бы эту войну, если бы я не увел их с этого пути. Время положить этому конец. Ты видишь эти бумаги, дитя? В них говорится, что Стефан и Генрих заключили перемирие. Благодарение Богу, Лестер надоумил меня, хотя у него были другие причины. Этот безумный Херефорд снова начал бы сражение, армия Стефана отступила бы, и Бог знает, как бы мы справились с ним на этот раз.

Взмах руки, и мальчик побежал за охлажденным вином. Вильям пригубил, хорошенький слуга поднял веер, в его глазах разгорался интерес.

– Да, – размышлял Вильям. – Не думаю что нужно еще что нибудь. Перемирие заключено Кроусмарш уничтожен, и обе армии отвернулись друг от друга. Надень ливрею, она уже приготовлена, и отнеси это письмо леди Констанции.