Хелот поглядел в ту сторону, но обладатель пронзительного голоса уже скрылся за спинами других.

    – Почему бы и нет? – ответил Хелот.

    – Среди тех, кто жил бы в мире Аррой и считал его родным, не найдется ни одного защитника, – убежденно сказал барон.

    – А если ты неправ, Теленн Гвад?

    – Что ж, – барон пожал плечами, – Морган будет прощен, если я ошибаюсь.

    Хелот сжался, как пружина.

    – Слушайте все! – крикнул он. – Если хотя бы один голос прозвучит в оправдание Моргана, жизнь будет оставлена ему. Кто-нибудь желает выступить?

    Ответом была гробовая тишина, которую затем прорезал вопль Лоэгайрэ:

    – Да кто же захочет спасать его, супостата? Среди нас нет предателей!

    И снова толпа взорвалась. Взметались кулаки, мелькали широко раскрытые пасти, брызгала слюна. Хелот взглянул на богиню Боанн, но она отвернулась, опираясь на руки преданных троллей. Алькасар ответил на взгляд Хелота угрюмым пожатием плеч, а Дианора покачала головой. Один за другим отрекались от бродячего мага Иллуги и Имлах, Отон и младшие вожди народа, Хроальмунд Зеленый и Длинная Ветка…

    – Неужели никто? – совсем тихо спросил Хелот, зная, что его не слышат.

    Толпа пришла в движение. Приглядевшись, Хелот разобрал, что вперед кто-то энергично проталкивается. Наконец он увидел белую лохматую спину и бугорки еще не выросших крыльев на лопатках. Лохмор оттолкнул Форайрэ и выбрался, отряхиваясь, на свободное пространство между двух помостов.

    – Лохмор! – взвизгнул Лоэгайрэ. – Ты что, ума лишился?

    Дракон не обратил на этот выкрик никакого внимания, равно как и на вопли Алонда с Тифлоном:

    – Он и тебя изуродовал, как нас!

    Задрав головы к помосту, где стоял связанный Морган, дракон пристально посмотрел на Демиурга. И Морган, удивленный, открыл глаза.

    – Ты хочешь сказать слово в мою защиту? – спросил он.

    Вместо ответа дракон неуклюже вскарабкался на помост и сел у ног Моргана.

    – Он меня создал, – сказал Лохмор и выпустил на толпу две струи веселого оранжевого пламени, которые лизнули воздух и погасли, никому не причинив вреда.

    Эпилог

    Хелот проснулся оттого, что его трясет за плечи Тэм Гили.

    – Что тебе нужно, неугомонное дитя? – сердито спросил лангедокский рыцарь. – Неужели ты не можешь оставить меня в покое?

    – Не могу, сэр, – прошептал Тэм. Хелот заметил, что к мальчишке вернулась добрая толика его прежней наглости, и неожиданно для себя улыбнулся. Охнув, он сел. Три дня беспрерывных празднеств, устроенных в честь примирения Демиурга со своим миром, тяжким молотом стучали в голове героя.

    – Вот леший, – пробормотал Хелот, обнаружив, что спал на мокром мху под елкой – замок Аррой высился вдали в предрассветных сумерках темной громадой.

    – Я здесь! – пискнуло неподалеку. Из кустов высунулось коренастое бородатое создание и преданно заморгало.

    – Сгинь, – сказал Хелот.

    – Ну вот, то зовут, то сгинь, – пробурчал обиженный лешак, исчезая в темноте.

    – Куда ты меня тащишь? – спросил Хелот Тэма Гили, который переминался с ноги на ногу и всем своим видом демонстрировал нетерпение.