Паренек открыл было рот, чтобы послать меня куда подальше, но наткнулся на мой тяжелый взгляд и… предпочел смолчать. После чего так же молча развернулся, ушел, сопровождаемый приглушенным ворчанием стаи. Еще через пару секунд во дворе послышался скрип тележки. Загрохотали ведра. Жалобно задребезжала отброшенная с дороги крышка. Затем все стихло. Но минут через десять через проем в южной стене проскользнул все тот же паренек, только уже с другим ведром. Молча зачерпнул воды из бочки. Так же молча исчез за сараем. А вскоре оттуда послышалось шварканье мокрой тряпки о стену.

Я взглядом велел вожаку присмотреть за сопляком, а сам закончил с загоном и, вымыв руки, отправился в западную часть двора: надо было добыть Ворчуну еды, да и самому перекусить не мешало.

Мне никто не препятствовал. Но, стоило только миновать южную стену, как навстречу вывернулся чем-то озабоченный Эрт, а вместе с ним – знакомый ашеяр, несущий на плече приличный кусок свинины.

– Для ашши, – кратко пояснил он, хлопнув ладонью по свиной ляжке. – На завтрак этого хватит, а там еще принесу.

– Эй, друг, а тебя самого-то хоть покормили? – спохватился Эрт.

Я только усмехнулся.

– Понял, – вернул мне ухмылку парень. – Сейчас добуду чего-нибудь пожевать.

Я вопросительно приподнял бровь, но парень уже юркнул в сторону донжона и пропал за неприметной дверью в углу. Ашеяр выразительно махнул мне за спину. Мол, вернись, пока по шее не дали. Я на это лишь плечами пожал, но напоследок все же окинул двор внимательным взглядом.

Ничего особенного. Слева – кузня. Справа – пузатая башня донжона и стоящие к ней вплотную казармы, за которыми северная часть внутренней стены упиралась во внешнюю и разделяла ее на западную и восточную. Перед ними виднелся пятачок хорошо утоптанной земли, присыпанной речным песком. Посередине – деревянная «рама» с мешками, с помощью которых местные сержанты проверяли молодежь на выносливость. Чуть в стороне – шесть одинаковых сортиров в стиле «а-ля деревня» и десятка полтора умывальников, стоящих рядком, как в пионерском лагере. Еще чуть дальше – почти что пляжные душевые, где под открытым небом, наплевав на отсутствие дверей и присутствие посторонних, увлеченно намыливалось несколько голых мужиков… ну да, было бы, как говорится, чего скрывать. Впрочем, ашеяр смотрел на меня по-прежнему остро, требовательно, поэтому я отвернулся и последовал за ним.

К Ворчуну ашеяр не пошел – не обнаружив волка на прежнем месте, он просто сгрузил свинину мне на руки и знаком показал, что она в полном моем распоряжении. Правда, когда я пошел будить брата, в облюбованный нами закуток он все же заглянул. Одобрительно прищелкнул языком при виде навеса. Ухмыльнулся, когда почуявший кровь волк, не просыпаясь, облизнулся. После чего отошел к собравшимся возле амбара собакам, и, пока Ворчун жадно глотал свой завтрак, довольно смело с ними возился. Но как только я вышел, с усмешкой заметил:

– Твой брат быстро восстанавливается. Слишком быстро даже для ашши.

– Спасибо, – вместо ответа сказал я и направился к бочке, чтобы вымыть руки.

– Это тебе спасибо.

Я удивленно обернулся.

– За что?

– В эту ночь никто в замке не заболел и не умер, – спокойно пояснил ашеяр. – И раненым не стало хуже. Спасибо, что никого не тронул. Ни для себя, ни для брата.

Я насторожился.

Что за фигня?! И почему он так уверен, что с его соратниками и впрямь могла случиться беда?!

– Моя мать была ведуньей, – словно прочитал мои мысли северянин.