Отшатнувшись от края, я сжал руки на древке копья, которое кто-то ловкий и предусмотрительный пихнул мне в руку. После чего снова качнулся к зубцу и с силой воткнул зазубренный наконечник в глаз выбравшейся из-за стены твари. Древко дернулось в моей руке, как живое, и мне пришлось разжать пальцы, глядя, как пораженный в уязвимое место драхт медленно заваливается навзничь. Копье, естественно, улетело вместе с ним, потому что вырвать его я попросту не успел. Но как оказалось, это не проблема: едва я подался назад, как в мою руку снова ткнулось что-то твердое. Я мельком покосился на жутковато побелевшее лицо Малька, увидел, как он держит наготове уже заряженный арбалет. Кивком поблагодарил, схватил сперва арбалет и, перегнувшись через стену, с чувством всадил болт в глаз очередной взбирающейся твари.

Уловив краем глаза подозрительную активность справа, я отшвырнул оружие назад и, забрав у мальчишки услужливо поданное копье, с силой метнул в соседнюю пирамиду. Драхт-охотник, как раз собиравшийся прыгнуть на отвлекшегося графа, бешено захрипел и завалился на бок, не удержавшись на ослабевших лапах. Второго драхта пришлось снимать ножом, потому что ждать следующего копья было некогда. Его сиятельство с проклятием отпрянул, когда прямо перед его носом просвистел мой клинок. Но на его счастье, второй драхт тоже оказался охотником, да и я не промазал. Так что замешкавшуюся тварь быстро добили копьями и сбросили вниз, умудрившись сбить ее телом еще парочку карабкающихся тварей. А следом и маг добавил, подпалив драхтам не только пятки, но и морды, благодаря чему они чуточку замедлились и дали воинам возможность расстрелять их еще на подходе.

– Аш! Слева!

Я крутанулся вокруг своей оси и рухнул на колени, одновременно выхватывая из рук Малька очередное копье и выставляя перед собой вместо рогатины. Чудом успевший взлететь на пирамиду охотник взревел, напоровшись на него всем телом. Но толчок был настолько мощным, что копье я удержать не сумел. Правда, успел дернуть его на себя и с рваным выдохом скинул тяжеленную тварь по другую сторону стены. Прямо во двор, где вскоре раздался мокрый шлепок, сдавленный хрип и яростный волчий рык, которому вторили голоса беснующихся от запаха крови собак.

Копье, конечно, снова безвозвратно пропало, но насчет Ворчуна можно было не беспокоиться: держа с ним постоянную связь, я знал, что раненую тварь они благополучно добили. До того, как та опомнилась и ринулась в атаку.

Правда, долго так продолжаться не могло. Западная стена уже полыхала снизу доверху. Мост стремительно догорал. Не успевшие по нему перебраться драхты переплывали Истрицу вплавь, то и дело напарываясь на вкопанные в дно заостренные колья. Но драхтов все равно было слишком много. И из лесу до сих пор выплескивались новые. Поэтому как бы отчаянно ни сражались люди, рано или поздно их все равно сомнут.

– Копья! – хрипло каркнул я, бросая арбалет и вытягивая в стороны сразу обе руки.

Малек, неизменно крутящийся рядом, тут же всучил мне требуемое и, подобрав разряженный арбалет, принялся торопливо крутить ворот. Надир, снеся со стены выскочившего снизу драхта, вовремя очистил мне пространство для маневра. Еще одну тварь сбили соседи. После чего у меня появилась возможность взобраться на каменный зубец и, примерившись, метнуть сперва одно копье в смирно стоящих внизу драхтов. А когда один из них дернулся, открыв на мгновение уязвимую подмышку, до упора засадить туда еще один наконечник.

От предательского удара драхт сложился пополам, словно бумажная кукла, которую смяли в железном кулаке. Левая сторона живой пирамиды ожидаемо пошатнулась. Карабкающиеся по спинам сородичей охотники одновременно взвыли. Одного из них я без промедления снял, истратив для этого еще один нож.