Мальчик заворочался и позвал кого‑то по имени – вероятно, сестру. Она, не просыпаясь, пробормотала что‑то в ответ. Я поднялся и, взглянув на них еще раз, выскользнул из хижины, опасаясь, как бы мое суровое лицо и длинный меч не напугали их.

9. САЛАМАНДРА

Звезды засияли для меня ярче, и Коготь впервые за много недель отпустил мою грудь.

Я спускался по узкой тропинке, и теперь, чтобы увидеть город, не нужно было ни останавливаться, ни оглядываться. Он раскинулся передо мной как на ладони, мерцая тысячами огней, от сигнального костра на Замке Копья до окон караульных помещений, отраженных в рвущемся через Капулюс потоке.

К этому часу все ворота были для меня уже закрыты. Если димархии архона еще не высыпали на городские улицы, они, несомненно, будут там прежде, чем я доберусь до берега реки; однако я решил не покидать города, не повидавшись с Доркас, и почему‑то был уверен, что мне это удастся. Я было принялся изобретать план бегства, поскольку мне предстояло пройти через охрану крепостной стены, как вдруг заметил вспыхнувший далеко внизу новый огонь.

На расстоянии он казался совсем крошечным, не больше булавочной головки, и все же он не был похож на прочие; в моем сознании он запечатлелся как огонек лишь потому, что соотнести его было больше не с чем. Однажды мне пришлось видеть мощный пистолетный выстрел – той ночью в некрополе, когда Водалус поднимал из могилы мертвую женщину, – насыщенный поток энергии подобно молнии, расколовший сумрак. Огонь, который я видел сейчас, был иным, и все же память моя сближала их. На краткий миг он вспыхнул и угас, и, не успел я дождаться следующего удара сердца, как жаркая волна хлынула мне в лицо.

В темноте я не смог отыскать постоялый двор «Утиное гнездышко». Может быть, я свернул не на ту улицу, а может, просто прошел мимо забранных ставнями окон и не заметил над головой вывески – не знаю. Как бы то ни было, вскоре я очутился гораздо дальше от реки, чем мне следовало: я шагал по улице, ведущей прямо в гору – во всяком случае, пока я по ней шел, – и мои ноздри разъедал запах горелого мяса, словно рядом клеймили скот. Я уже собирался повернуть назад, но в этот миг столкнулся с темноте с женщиной. Мы ударились друг о друга так неожиданно и сильно, что я чуть не упал, и, отлетая в сторону, услышал, как ее тело рухнуло на камни мостовой.

– Я не заметил тебя, – сказал я и протянул руку в ее сторону.

– Беги, беги! – задыхалась она. – Ох, помоги мне встать! – Ее голос показался мне знакомым.

– Почему я должен бежать? – Я поднял ее на ноги. В тусклом свете я едва мог разглядеть черты ее лица, как мне показалось, искаженные ужасом.

– Оно убило Юрмина. Он сгорел заживо. Когда мы его нашли, его посох еще догорал. Он… – Рыдания заглушили ее слова.

– Что сожгло Юрмина? – Она не отвечала. Я тряхнул ее за плечи, но она разрыдалась еще пуще. – Да я тебя знаю. Ты будешь наконец говорить, женщина? Ты хозяйка «Утиного гнездышка». Веди меня туда!

– Не могу, – всхлипывала она. – Я боюсь. Дай мне твою руку, сьер. Нам нельзя оставаться на улице.

– Прекрасно. Мы пойдем к «Утиному гнездышку». Оно, должно быть, недалеко – но что это?

– Слишком далеко! – стенала она. – Слишком далеко! Мы были не одни на улице. Не знаю, проглядел ли я приближение этого существа или оно незримо присутствовало все это время, только вдруг оно возникло рядом. Мне приходилось слышать о людях, которые панически боятся крыс и чувствуют их присутствие в доме с момента появления, даже если самих крыс не видно.