— Как добраться до Хавенсфорда?

— Это через горы, два дня пути, — последовал столь же тихий ответ.

В темноте Пакс разглядела лишь две неясные тени с головами, скрытыми капюшонами. Незнакомцы полувели, полунесли третьего человека.

— Он живой? — шепотом спросил Амисси.

— Живой, но… — Незнакомец вздохнул.

Пакс и еще двое из группы подошли к нему и взяли на руки застонавшего Кэйла Хальверика.

28

— Нельзя же быть таким беспечным, господин капитан, отходить от своей колонны так далеко. Это чистое безумие. — Голос, говоривший это, был мягок и почти ласков, чего нельзя было сказать о веревках, опутывавших ноги и руки Кэйла. Капитан предпочел не отвечать, и голос продолжил: — Ваше счастье, что мои люди не оказались быстры на руку и не убили вас на месте. А вообще-то мы нечасто принимаем гостей вашего ранга, капитан.

Кэйлу ничего не было видно сквозь мешковину, наброшенную ему на голову и завязанную на шее. Он прикинул, что о его офицерском звании похитители догадались лишь по его форме и сбруе коня. Оставалось надеяться, что они не знали, какой именно капитан попал им в руки.

— Надеюсь, вы меня слушаете внимательно, капитан. — Голос стал чуть более жестким.

Что-то твердое — носок сапога или тупой конец пики — ощутимо ткнулось ему в грудную клетку. Кэйл молчал. Через мгновение более сильный удар пришелся в то же самое место. Хрустнуло сломанное ребро, и Хальверик не сдержал прорвавшегося сквозь зубы стона.

Прежде чем он пришел в себя, чьи-то руки подняли его с земли и резко затянули петлю у него на горле. Одновременно два пальца сильно надавили ему на глаза. Кэйл дернулся. Петля на шее затянулась еще туже. Он попытался не реагировать ни на что, но, когда отсутствие кислорода помутило рассудок, его тело инстинктивно задергалось, отчаянно и безнадежно борясь за жизнь. Вместо облегчения он, уже теряя сознание, ощутил несколько сильных пинков в живот… Когда сознание и слух вновь вернулись к Хальверику, мягкий голос продолжил:

— Как видите, капитан, я должен быть уверен в том, что ваше драгоценное внимание целиком поглощено нашей приятной беседой. Имею я право на такое нахальство?

Кэйл молчал, и веревка на его шее вновь затянулась. Не контролируя себя, он захрипел.

— Вы сказали «да», капитан? Вы уж говорите почетче во избежание недоразумений.

Кэйл с трудом поборол в себе искушение выдать этому негодяю все, что он о нем думает; слишком уж ярко вспомнился ему погибший младший брат Селиам. Но, сжав зубы, Хальверик молчал.

На этот раз ему перекрыли дыхание до полной потери сознания…

— Кэйл, Кэйл, очнись, — сквозь пустоту донесся до него все тот же голос.

Очнувшись, Хальверик потянулся за кинжалом, как всегда делал это в тот момент, когда просыпался, но обнаружил, что его руки связаны. Горло горело, боль пронизывала живот и грудную клетку. Было темно. Он лежал связанный по рукам и ногам, с ужасом понимая, что похитители знают о нем все.

Голос все так же негромко продолжал:

— Кэйл, Кэлиам Хальверик, старший из живых сыновей Алиама Хальверика, его заместитель в роте, его наследник, как я понимаю.

Кэйл понял, что лежит голый на холодном полу. Чья-то рука коснулась его и пробежала по одному из старых шрамов. Хальверик вздрогнул и постарался убедить себя, что это от холода.

— Кэлиам Хальверик, много ли ты стоишь в глазах своего отца? Живым и почти невредимым, если не считать одного кусочка твоего драгоценного тела.