Однорукая женщина ответила:

— Такие следы — порезы вместе с синяками — оставляет пряжка от ремня…

Поговорив еще немного, свидетели направились к капитану, оставив Пакс дрожащей и готовой потерять сознание от боли и стыда.

На этот раз свидетели говорили громко, во всеуслышание.

— У этого человека, — кивнул дворецкий в сторону Стефи, — синяк на левой скуле — скорее всего от удара кулаком. Два пальца на его правой руке сломаны. С костяшек пальцев на левой руке содрана кожа — как бывает в драке. Кроме того, на левой голени у него ушиб. Других травм и ранений мы не обнаружили. У новобранца-мужчины сбиты костяшки на пальцах обеих рук и содрана кожа на коленях. Других травм и ранений не обнаружено.

Затем дворецкий прокашлялся, вздохнул и продолжил:

— Новобранцу-женщине повреждения нанесены значительно более тяжкие: несколько порезов на лице — над правым глазом и у левого виска, сильно разбита левая часть лица, хотя, впрочем, правый глаз тоже изрядно распух, многочисленные синяки, сломан нос, возможно, что и челюсть, множественные синяки на горле и шее, ушибы, синяки и ссадины на обоих предплечьях и кистях.

Пакс почувствовала, что этот список добьет ее. Из последних сил она держалась на ногах, усилием воли не позволяя себе упасть в обморок.

— Не слушай ты это, — буркнул ей конвоир, — смотри вперед, отвлекись… Ну, посчитай окна в столовой, черепицы на крыше казармы. Держись.

Пакс уставилась на противоположное здание, стараясь внутренне заглушить мерный голос дворецкого.

— Два рубца поперек всей спины, — продолжал перечислять седобородый, — предположительно от ремня с пряжкой. Аналогичные рубцы на ягодицах. По всему телу множественные порезы с синяками наподобие описанных ранее. Следы сильных ударов на животе и грудной клетке. Сильные ушибы на бедрах. Особенно — на внутренней поверхности. Внутреннее кровотечение. По внешним признакам, капитан, похоже на попытку изнасилования. Для уточнения этого, если необходимо, потребуется дополнительный осмотр.

Пакс заметила, что капитан смотрит на нее с другим выражением лица. Выслушав седобородого, Седжек спросил у второй свидетельницы:

— Советник Министьера, у вас есть дополнения или замечания?

— Капитан Седжек, насколько мне известно, когда в деле фигурируют избитая до полусмерти женщина и двое мужчин с легкими телесными повреждениями, обычно расследуется нападение мужчин на женщину, а не наоборот. — В голосе Коулы послышался сарказм. — Я же вижу кандалы на ее руках и ногах. Следовательно, я могу предположить, что ее рассматривают в качестве главной и единственной обвиняемой. Даже если девушка сама начала драку, напав на старшего по званию, — что ж, она не успела нанести большого ущерба и, кроме того, была достаточно, если не излишне строго, наказана. Кроме того, я полагаю, что кандалы в данном случае совершенно не нужны и превращаются из средства обеспечения безопасности в орудие издевательства над человеком, который не то что убежать, а стоять на ногах не может. Если вы не снимете с нее цепи, боюсь, вам некого будет представить к окончательному расследованию.

Капитан кивнул и окликнул сержанта Стэммела.

— Да, сэр, — отозвался тот.

— Выделите людей из своего взвода. Пусть они отконвоируют ее в лазарет. Стража, снять с нее оковы. Свидетели завершат свое обследование позже.

— Ну вот, — обрадованно сказал конвоир, — сейчас снимем. Себ, давай ключи, и поживее.

На плечо Пакс легла рука Стэммела:

— Все будет хорошо, Пакс, вот увидишь.